Турция «ЗА»: Курдистан на грани раскола

Уже долгое время географический Курдистан по политическому признаку разделен между легитимными представителями курдской автономии в Ираке и «Пешмерга», с одной стороны, и курдскими «левыми» экстремистами, представленными РПК и аффилированными с ней организациями, с другой стороны. И если когда-то можно было говорить о какой-то курдской солидарности, то теперь, по всей видимости, от нее не осталось и следа. Какова анатомия конфликта между ними, и какое значение могут иметь его последствия для геополитического противостояния в регионе?

Исследователь Бекир Айдоган считает, что присутствие «Рабочей партии Курдистана» (РПК, признана в Турции террористической организацией) в Ираке вызывает все большее раздражение Курдского автономного района, а главным образом его правящей Демократической партии Курдистана (ДПК). Договор, подписанный 9 октября иракским федеральным правительством с курдской автономией под наблюдением ООН, направлен на выдворение боевиков РПК из округа Синджар провинции Найнава и свидетельствует о том, что РПК считают источником нестабильности в регионе и Эрбиль, и Багдад.

Боевики РПК, которые уже долгие годы оккупируют сотни сел в Иракском Курдистане, собирают с населения харадж (в исламе – земельный налог), занимаясь самоуправством на своих постах, а в прошлом году убили в Эрбиле турецкого дипломата, то есть делают все для дестабилизации региона. Убийство ими 8 октября на пограничном КПП «Серзер» в Дахуке начальника местной милиции Гази Салиха Ильхана, бывшего члена «Пешмерги», состоявшего в ДПК, было расценено представителями Курдского автономного района как теракт и, по их словам, не будет оставлено без ответа.

Кроме того, напряженность между ДПК и РПК достигла своего пика вследствие заявления Службы безопасности под председательством премьер-министра Иракского Курдистана Масрура Барзани о задержании группы боевиков РПК, готовивших теракт против иностранных дипломатических миссий и представительств компаний в Эрбиле. А последние сообщения властей автономии о совершении РПК нападений на нефтепроводы для обрывания поставок экспортируемой Эрбилем нефти уже создает впечатление, что эта напряженность вполне может перерасти в вооруженный конфликт.

Конфликт ДПК и РПК вскрылся с нападением ИГ

Отношения между ДПК и РПК, в которых практически всегда (за исключением коротких конъюнктурных контактов) был заметен холод, снова начали ухудшаться после нападения ИГ (террористическая организация, запрещена в РФ) на Синджар. Силы РПК, воспользовавшись вакуумом власти, созданным на севере Сирии во время событий «арабской весны», попытались расширить проект своего «кантона» в регионе от областей, спорных между федеральным правительством Ирака и властями курдской автономии, до Синджара и сел, находящихся на внешней границе Курдистана. Они выдавили с севера Сирии всех курдов, поддерживающих ДПК и представлявших оппозицию их господству.

Несмотря на то, что лояльные ДПК отряды «Пешмерга» в 2014 году оставили регион, в который вошли для отражения атаки ИГ (террористическая организация, запрещена в РФ) на Кобани, РПК под предлогом борьбы с джихадистами, заявляя, что в занятом ею Синджаре «ДПК бросила езидов один на один против ИГ (террористическая организация, запрещена в РФ)», по-прежнему пытается воплотить в жизнь проект своего «кантона». РПК, чьи местные формирования в Синджаре оплачиваются проиранским шиитским ополчением «Хашд аш-Шааби», благодаря логистической и военной поддержке США в Сирии, увеличивает свое давление на ДПК в Иракском Курдистане.

Территория Иракского Курдистана (красным) и спорные районы (заштрихованы)

Отсутствие народной поддержки у иракских «филиалов» РПК, которая, в соответствии с оглашенной в 2013 году «Декларацией о политических взглядах», планирует стать альтернативной силой на территории автономии, привело к ее сближению с Ираном и «Хашд аш-Шааби» и фокусировании на акциях, направленных против ДПК. Действия РПК, ранее обвинявшей прошлого президента автономии и лидера ДПК Масуда Барзани в «диктатуре» и «сотрудничестве ДПК с ИГ (террористическая организация, запрещена в РФ)”, направленные на «охват» ДПК путем одновременного развития отношений с США и Ираном, а также активности в Синджаре, стали причиной поддержки Турцией операций сил автономии против боевиков, сначала негласной, а потом и открытой.

Когда РПК через подконтрольную структуру, названную «Совет строительства Синджара», объявила о создании в регионе «кантона» в январе 2015 года, правительство курдской автономии также обвинило ее в «имитации властных структур», что является актом насилия в отношении населения. Несмотря на то, что в ноябре 2015 года от ИГ (террористическая организация, запрещена в РФ) силами Международной коалици и отрядов «Пешмерга» был освобожден центр округа Синджар, здесь остаются боевики РПК, пытающиеся присвоить себе победу над джихадистами. Их акции, направленные против Турции, организуются здесь же, таким образом, РПК работает над созданием коридора, соединяющего с Синджаром как Кандиль, так и север Сирии.

Договор по Синджару под эгидой ООН осложнил положение РПК в Ираке

После заключения между Багдадом и Эрбилем договора по Синджару при поддержке Запада и Турции, присутствие РПК в Ираке осложнилось. Несмотря на то, что интересы федерального центра и автономии, имеющих разногласия по множеству вопросов: доходам от экспорта энергоресурсов, распределению бюджетных средств, спорных областях и выплате зарплат, сошлись на этом договоре который призван положить конец РПК в регионе, боевики уже открыто выступили против него.

Осложняет восстановление региона и то, что из-за присутствия РПК в Синджаре на родину не может возвратиться множество езидов, оставивших свои дома перед лицом ИГ (террористическая организация, запрещена в РФ) . Несмотря на это, РПК, отказывается признавать упомянутый договор, опасаясь краха своей экспансионистской политики и проекта «кантона», а также ослабления своего влияния в Кандиле и на севере Сирии. С другой стороны, можно говорит о росте легитимности операций Турции, которая обозначила, что на основании договора по Синджару будут укреплены отношения между Багдадом, Эрбилем и Анкарой, и, проводя операции против РПК, дала понять, что никто не позволит боевикам превратить Синджар во «второй Кандиль».

ДПК может инициировать признание Ираком РПК террористической организацией

Уже не первый год правительство в Эрбиле с растущим раздражением напоминает, что РПК является дестабилизирующим элементом на территории автономии, действия которого несут угрозу ее населению. В то время, как правительство Барзани укрепляло свои позиции против РПК, ее боевики, убив в июле 2019 года турецкого дипломата Османа Кёсе, показали, что под их прицелом находится и Эрбиль, считавшийся международными структурами и миссиями безопасным городом, и контролирующее его власть.

Убийством в Дахуке Гази Салиха Ильхана они продемонстрировали, что РПК не собирается уклоняться от конфликта с ДПК. Обещания Службы безопасности автономии «заставить ответственных заплатить за этот теракт высочайшую цену» ознаменовали пик напряженности между ДПК и РПК. Задержанием 12 членов РПК, которые, по заявлению Службы безопасности, готовили нападения на иностранные миссии, ДПК, в свою очередь, дала понять, что пристально отслеживает активность оппонентов в регионе. Недавние заявления же представителей автономии об атаках боевиков на нефтепроводы могут быть истолкованы как желание РПК, обескураженной договором по Синджару, ослабить экономику Иракского Курдистана.

В случае если напряженность подобного беспрецедентного уровня в отношениях между РПК и ДПК сохранится, то можно будет говорить об расширении поддержки автономией турецких операций, а также увеличении давления на РПК в вопросе ухода из Синджара в рамках договора, который поддерживали ООН и страны Запада. Частично эта напряженность может вылиться в локальные столкновения боевиков РПК в занимаемых ими регионах северного Ирака с силами ДПК.

Кроме этого, в качестве другого показателя упомянутой напряженности в регионе может быть расценена передача в СМИ видео воинских учений отрядов «Пешмерга», лояльных правительству автономии. По причине того, что подобная ситуация одновременно наносит ущерб продвигаемой премьер-министром Ирака Мустафой аль-Казыми политике обеспечения суверенитета страны, она может привести и к включению Эрбилем в политическую повестку Ирака признания РПК террористической организацией.

Не секрет, что РПК уже не один десяток лет является злейшим врагом Турции в регионе. И если ранее боевики наносили достаточно чувствительные удары по ее территории, то с модернизацией турецкой армии, чаша весов решительно начала решительно склоняться на сторону Турции. Внутренние войска стабильно находят и уничтожают боевиков РПК и их убежища на юго-востоке страны, в небе непрерывно дежурят БПЛА, работающие в координации с F-16.

По заявлениям Минобороны, численность всех ячеек РПК на территории Турции уже составляет менее тысячи человек, при этом множество членов группировки сдаются властям сами, после увещеваний родственников. Судя по найденным заметкам наиболее идеологически стойких противников турецкой власти, их положение стало безнадежным. Турция успешно выдавила группировку в Сирию и Ирак и теперь заинтересована в построении прочной системы безопасности на своей южной границе. 

Ранее покровителем курдских «левых» экстремистов выступали США, снабжавшие их оружием, боеприпасами и снаряжением. Однако эвакуация немногочисленного американского контингента в преддверии турецкой операции «Источник мира” на севере Сирии оставила их один на один с турецкой военной машиной, которая раздавила боевиков с предсказуемой легкостью. Турецкая зона безопасности в Сирии изолировала РПК от ее сирийско-иракских «филиалов» – «Демократического союза» и «Отрядов народной обороны», и открытая граница в Ираке фактически осталась единственным связующим звеном между ними, поэтому внимание Турции теперь прочно к нему приковано.

Цитаделью боевиков остается Кандиль, расположенный в сложной горной местности. И их конфликт с властями Иракского Курдистана открывает для Турции большие возможности по окончательному решению вопроса курдских «левых”. Внесение РПК в Ираке в список террористических организаций ознаменует ее конец. Естественно, Иран, играющий в Ираке в геополитические шахматы за две стороны доски – и за иракских федералов, и за шиитские ополчения, фактически контролирующие страну, по возможности незаметно будет РПК помогать – в увеличении турецкого влияния в Ираке он заинтересован меньше всех. Но партия за последователей Оджалана заведомо проигрышная, поэтому они с большой долей вероятностью станут лишь разменной монетой на политических торгах.