Конфессиональный вопрос как фактор национальной безопасности Ирана

Одним из основных обвинений, традиционно выдвигаемых коллективным Западом против Ирана в сфере нарушения прав человека, наряду с «ассимиляцией» этнических меньшинств, являются гонения на христиан. Этой проблеме уделяется много внимания, например, Государственным департаментом США. Насколько правдивы подобные заявления, учитывая статус Ирана как исламского государства?

Концепция исламского государства

Прежде всего, необходимо произвести краткий экскурс в ислам и исламское право. Какое государство является исламским и имеет право себя таковым называть? Вопрос этот достаточно сложен для понимания, учитывая все многообразие течений и школ ислама, но в целом можно выделить ряд основных признаков:

1. Конституцией такого государства должен быть признан Священный Коран
2. В нем должны соблюдаться принципы осуществления государственной власти по шариату (например – коллегиальность принятия решений)
3. Государственная власть не может быть отделена от религии
4. Институт государственной власти должен быть основан на признаваемой в исламе модели
5. В государстве должна функционировать система исламских судов

Таким образом, мы приходим к выводу, что отнюдь не каждое государство, населенное преимущественно мусульманами, является исламским. К примеру – Турция не соответствует ни одному из критериев. Даже Саудовская Аравия, пытающаяся себя представить в образе рьяного защитника веры, не удовлетворяет четвертому пункту: государственная власть там основана на племенной модели династической монархии, а не на халифате/имамате/султанате/эмирате/исламской республике.

Является ли исламским государством Иран? Итак, согласно Основному закону, фактической конституцией страны является Священный Коран (ряд статей даже основан на конкретных сурах), а формой правления признана Исламская Республика (на основе учения «велаят-э факих»). Она основана на вере в (ст. 2):

– Единого Бога

– Основополагающую роль божественных откровений в толковании закона

– Страшный суд

– Божественную справедливость в установлении законов шариата

– Преемственность имамов

– Высшую ценность человека, его свободы и ответственности перед Богом

Итак, это та правовая основа, которая обосновывает отнесение Ирана к исламскому государству. От этого мы будем отталкиваться в своем анализе.

Внутри здания Исламского консультативного совета (парламента) ИРИ

Положение немусульман в исламе и Иране

Большинство людей, не сталкивавшихся с исламом непосредственно, считают, что он объявил вечную войну всем немусульманам. На самом деле, это не так, ислам не признает права на существование в его рамках только язычников, то есть, политеистов. При этом касательно монотеистов, христиан и иудеев, исламское право оперирует особым термином – «ахль аль-китаб» (люди Писания). Говоря кратко, отношение к ним следующее: мусульмане уважают христианство и иудаизм как последовательные шаги человечества на пути к вере в Единого Бога, но считают, что и христиане, и иудеи со временем исказили смысл доведенного до них пророками послания и со своего пути отклонились. Появление ислама воспринимается как последний, третий шаг к возвращению людей на нужный путь, сойти с которого уже нельзя. Таким образом, община мусульман должна не то, что не проявлять в отношении людей Писания враждебности, но опекать их, помогая им по возможности вернуться на путь истинный, то есть, принять ислам. Статус мусульман и немусульман в исламском государстве неодинаков, в основном – за счёт налогов, у мусульман они свои, у немусульман тоже. Разумеется, стать главой исламского государства немусульманин не может, хотя истории известно множество прецедентов, когда христианином или иудеем был великий визирь – фактически, второй после правителя человек в стране.

В Иране статус немусульман урегулирован в ст. 13 Основного закона: единственными признаваемыми религиями являются христианство, иудаизм и зороастризм (как дань иранской культуре и истории, ведь фактически это учение эволюционировало в монотеизм). Для целей этого исследования большое значение имеет ст. 14, поэтому будет корректно привести ее текст: «…мусульмане обязаны с добротой и исламской справедливостью обращаться с немусульманами и соблюдать их человеческие права. Этот принцип действует в отношении лиц, которые не выступают против ислама и Исламской Республики Иран и не участвуют в заговорах». Кроме того, в парламенте Ирана для религиозных меньшинств зарезервировано 5 кресел: 2 для армян (т.е. христиан), и по 1 – для иудеев, ассирийцев и зороастрийцев (ст. 64). Таким образом, представительство меньшинств в парламенте императивно приведено в соответствие с реальностью (ок. 2% от всего населения), в противном случае они вряд ли смогли добиться даже одного места.

Кафедральный собор св. Саркиса в Тегеране

Важнейший в этом плане аспект: в Иране государственной религией является ислам, а пропаганда любой другой религии строго запрещена (ст. 26).

Правовые основы наказания за вероотступничество

Теперь необходимо детально рассмотреть исламские нормы и законодательство Ирана, имеющее отношение к вопросам вероисповедания. Для наглядности будем опираться на ряд статей, безапелляционно утверждающих, что якобы в Иране казнят за отречение от ислама и проводят массовые репрессии христиан.

Вероотступничество в исламе носит название «иртидад» – этот термин нужно понимать как состав преступления. В Священном Коране он упомянут в аяте 217 суры «Аль-Бакара» и аяте 74 суры «Ат-Тауба», будучи названным одним из тяжелейших грехов, после которого все прошлые благие поступки человека стираются. Муртадам (вероотступникам) уготовано место на самых глубоких уровнях преисподней. Иртидад считается совершенным, если человек совершил одно из действий, приравниваемых к нему, находясь в ясном сознании, и без принуждения. Неискренний отказ от веры «на словах» перед лицом опасности в исламе не порицается. В целом, все исламские богословы, обладающие историческим авторитетом ссылаются на хадис Мухаммада, гласящий: «Пролитие крови мусульманина разрешено в трех случаях: если он совершил прелюбодеяние, будучи женатым, если он совершил убийство и если он покинул свою религию». Таким образом, в исламе муртада ждёт смертная казнь. При этом для женщины наказание почти всегда мягче.

Но как это реализовано в иранском законодательстве? Правы ли те, кто обвиняет эту страну в преследовании по религиозному признаку?

Слово «иртидад» никак не упомянуто ни в Законе «Об исламских наказаниях», ни в Законе «О публичных наказаниях». При этом, в ст. 2 первого акта сказано: «Каждое действие или бездействие, за которое законом установлено наказание, считается преступлением». То есть, иртидад сам по себе может считаться преступлением только в том случае, если это установлено законом. И хотя иртидад признается преступлением в ряде фетв и заключений авторитетных богословов, он не считается таковым по закону.

Для разрешения подобного противоречия основополагающее значение имеет ст. 168 Основного закона: «Судья должен приложить все усилия для того, чтобы найти основание для решения по каждому делу в кодифицированных законах, а если он не сможет этого сделать, ему следует принимать решение на основе авторитетных источников исламского права или признаваемых фетв. Судья не может отказаться от рассмотрения дела и вынесения решения под предлогом пробела в законе по соответствующему вопросу, недостаточности или неясности его положений, или же противоречий в нем». Эта норма фактически дублируется в ст. 29 Закона «О создании уголовных судов 1 и 2 инстанций, а также отделений Верховного суда». Также, к ней отсылает ст. 220 Закона «Об исламских наказаниях» касательно вопросов, им не урегулированных.

Кроме того, в связи с иртидадом важна ст. 26 Закона «О СМИ»: «В случае если кто-либо посредством СМИ нанесет оскорбление исламской вере или ее святыням, что влечет за собой иртидад (как самого преступника, так и аудитории – прим. автора), он должен быть осужден с учётом этих отягчающих обстоятельств…».

Таким образом, несмотря на то, что в классическом исламском праве за иртидад установлено одно из самых суровых наказаний, иранское законодательство касается лишь частных его случаев. При этом состав преступления разделен на две части: личную, качающуюся только самого вероотступника, и общественную. Что понимается под последним? Попробуем разобраться, как работает иранская юридическая мысль.

Как вообще можно понять, сменил человек веру или нет? Вера – область сугубо личная, в которую в Иране никто не собирается, да и не может вторгаться. За посещением мечетей или совершением намаза никто не следит, каждый мусульманин самостоятельно решает, какие обряды ему выполнять. Теоретически, конечно, возможна ситуация, когда того, кого считают мусульманином, застали в церкви, но и этого недостаточно в качестве улики: с человека, который публично отрицает, что совершил иртидад, снимаются все обвинения.

Так в какой же ситуации иртидад является неопровержимым фактом? А вот тут и появляется «общественный фактор»: только в случае если человек, его совершивший, самостоятельно заявляет об этом в публичном пространстве. То есть, иранский судья, сталкиваясь с таким фактом, задаёт закономерный вопрос: зачем человек сделал свой «каминг-аут» именно в таком формате, если у себя дома он может делать все, что угодно, при этом никто ему не мешает? Следует закономерный ответ: значит, этот человек умышленно хотел, чтобы о его поступке узнала общественность. Иными словами, он покусился на ислам как государственную религию, подал обществу дурной пример, побуждая на иртидад других (а это гораздо более тяжкое обвинение, чем личный иртидад), а значит, в перспективе – угрожает национальной безопасности страны. Такое действие рассматривается в качестве антиисламской пропаганды и карается по всей строгости закона – смертью, особенно если по совокупности составов идет еще и «шпионаж».

Вот здесь мы и подходим к понимаю настоящей причины мнимых гонений на немусульман в Иране. Пропаганда христианства (и любой другой религии кроме государственной), а следовательно, миссионерская деятельность (в контексте попыток обращения в христианство мусульман), в Иране запрещены. Такова воля иранского народа, законодательно оформленная. К слову, миссионеры – классический инструмент влияния на общество страны.

Не секрет, что Иран – закрытая для внешнего мира страна, и каналов для проникновения в нее исчезающе мало. Поэтому весомым шансом для западных спецслужб остаются общины католиков и протестантов, что закономерно привлекает внимание иранской контрразведки и находит выражение в приговорах по таким составам, как «государственная измена», «шпионаж» и «посягательство на основы конституционного строя». Все, без исключения, случаи «гонений на христиан» в Иране, раздутые в западных СМИ, связаны именно с тем, что называют антиисламской или же антиправительственной пропагандой. Иранским властям нет никакого дела до того, как и кому молится человек в своем доме. Реакция появляется только тогда, когда он, преследуя некие подозрительные цели, пытается навязать свой взгляд на веру другим.

Нужно понимать и другой момент. Человеку, который публично оскорбил ислам, предлагается психологическая реабилитация, а также помощь духовных лиц, с которыми он вправе дискутировать и объяснить причину своих действий. Если же после всех увещеваний и предложений отказаться от своих порочащих веру заявлений человек упорствует, это воспринимается судом как отягчающее обстоятельство, которое может вести к смертной казни.

В интересах собственной безопасности Иран не может допустить, чтобы его граждан посредством веры превращали в инструмент западной пропаганды. Высшая мера может быть применена как раз в таких случаях, но не для женщин. Очень часто подобные «скандальные дела» заканчивались не казнью, а высылкой преступников из страны. В вопросе иртидада в этом смысле первостепенное значение имеет политический фактор, а отнюдь не религиозный.

Впрочем, людей, которые объявили ему информационную войну, Иран последовательно уничтожает. Последним из таких стал Рухолла Зам, арестованный в Ираке и приговорённый иранским судом к смертной казни. Знаменитый пастор Надерхани в таком же ключе, использовал свои проповеди в качестве прикрытия для распространения антиправительственной пропаганды, за что и был арестован. И вынесенный даже в его отношении логичный смертный приговор был отменен. Забавно, что 32-летний на момент ареста пастор принял христианство в 19 лет, что попросту … никто не заметил. Заметили, когда личный фактор иртидада плавно перешел в общественный.

Нужно иметь ввиду и то, что наиболее часто “жертвами” становятся протестанты и последователи движения бахаи, которое в Иране считается сектой. Какое совпадение, что общины именно этих религиозных меньшинств напрямую управляются из-за рубежа – Калифорнии и Израиля соответственно. Продолжать, наверное, уже нет смысла… Ну а западным СМИ ничего не остается, как упорно пытаться выдавать откровенно политические или вообще уголовные дела за некие “репрессии по конфессиональному признаку”.