Новая «левая волна» в Латинской Америке: к чему приведет полевение региона?
На 7 августа назначена инаугурация избранного президента Колумбии Густаво Петро. Это приведет к окончательному полевению всего региона: у десяти стран и 51% латиноамериканцев (или 345 миллионов человек) будут левые правительства. Почему за несколько лет левые из политических маргиналов вновь стали популярны в латиноамериканских странах? И приведет ли это к появлению огромного левого фронта, угрожающего влиянию США в Западном полушарии?
Начало XXI века проходит под знаком возвращения левых в Латинскую Америку. Политический ландшафт региона за последние десятилетия значительно изменился под влиянием Уго Чавеса в Весенуэле, Лула да Силвы в Бразилии, Нестора Киршнера в Аргентине, Мишеля Бачелета в Чили, Табаре Васкеса и Хосе Мухика в Уругвае, Фенрандо Луго в Парагвае, Эво Моралеса в Боливии, Рафаэля Корреа в Эквадоре и многими другими. Однако это уже не те левые, которые были популярны в 1960-1970-х годах. Их риторика стала умереннее, а политика — более гибкой и прагматичной.
Новая «левая волна» в Латинской Америке — это условное название, поскольку популярные политические силы в этих странах зачастую не имеют ничего общего с марксистами. Их называют по-разному: новые левые, прогрессисты, неопопулисты. Например, чилийца Габриэля Борича и колумбийца Густава Петро определяют как социал-демократов. Политические программы же перуанских левых — причудливая смесь социалистических идей с идеями коренных народов, часто очень консервативными с социальной точки зрения.
Если же экс-президент Бразилии Лула да Силва вернется к власти в октябре этого года, то к левым странам в Латинской Америке добавится еще одна с 212 миллионами человек населения. Однако эксперты делают осторожные прогнозы по поводу формирования общего левого фронта: слишком уж разнятся позиции левых. Если одни страны — более популистские и либеральные, другие же — явно более авторитарные, как в случае с Венесуэлой, Никарагуа и Кубой.
Колумбия: между двумя континентами
Густав Петро в этом ряду представляет современных и прогрессивных левых, которых поддерживают коренные латиноамериканцы. В предвыборной программе политик сделал акцент на феминизме и борьбе с глобальным потеплением. Однако в чем-то Петро — наследник старых левых XX века. Как пишут колумбийские СМИ, «у него по одной ноге с каждой стороны».
Для избранного президента следующие несколько месяцев станут решающими — будет понятно, какой стратегии придерживается Петро в отношениях с гражданским обществом и соседями в регионе. Уже в победной речи 19 июня политик говорил о возобновлении диалога по энергетическому переходу с остальной частью континента, включая США. Колумбия традиционно выступает союзником североамериканцев, однако предыдущие правительства в стране были правыми — и США было проще с ними договориться.
Уже через несколько минут после объявления победы Петро его начали поздравлять другие лидеры континента. Более всего были рады те, кто идеологически близко колумбийскому лидеру. Чилийский президент Габриэль Борич написал в соцсетях: «Мы рады за Латинскую Америку. Мы будем работать вместе для единства нашего континента». Мексиканский лидер Адрес Мануэль Лопес Обрадор был более сдержан, заявив, что с победой Петро «наступит рассвет для этого братского и достойного народа».
Новое правительство в Колумбии может коренным образом пересмотреть отношения с Венесуэлой, которая была противником предыдущего колумбийского президента Ивана Дуке. Политологи полагают, что Петро может стать хорошим посредником между США и Венесуэлой, конфронтация которых длится уже десятилетия. Однако Петро не затрагивал эту тему в своих предвыборных выступлениях, только объявив, что продолжит политику предоставления статуса беженца венесуэльцам, спасающимся от серьезного экономического кризиса.
От нового президента не ожидают резких изменений во внешней политике, но заявленные акценты показывают, что пересмотр внешнеполитического курса все-таки произойдет. Если ранее центральной в повестке отношений с США была проблема наркоторговли, то теперь Петро намерен в первую очередь заняться проблемой изменения климата. Во внутренних же делах политик поспешил успокоить избирателей и заверил, что не намерен отменять частную собственность и пытаться остаться у власти. Также он обратился к генпрокурору с просьбой освободить радикальных оппозиционеров, арестованных во время протестов последних лет.
Чили: феминистский прорыв
Избрание Габриэля Борича президентом страны чилийские СМИ восприняли как поворотный момент. Борич стал самым молодым главой государства в истории Чили. Политик возглавил широкую левую коалицию, в которую вошли и социал-демократы, и коммунисты. В итоге Борич победил на выборах крайне правого кандидата Хосе Антонио Каста, набрав 56% голосов против 44%.
В своей инаугурационной речи перед Конгрессом политик заявил, что во время своего президентства будет бороться с тремя главными проблемами: высоким неравенством среди населения, плохой экологической обстановкой и дискриминацией женщин. Объявленный состав правительства был неожиданным для избирателей: Борич показал, что его речь — не просто слова. Из 24 портфелей кабинета 14 получили женщины, что тоже случилось в первый раз в латиноамериканском регионе.
Борич — представитель нового поколения чилийских политиков, которое уже не имеет связей с мрачным периодом диктатуры Пиночета. Средний возраст его 24 министров составляет 49 лет, самому молодому из них — 32 года. При этом многие из его сторонников — активные участники социального движения 2019 года, охватившего страну. Тогда на улицы вышли тысячи демонстрантов, требуя большего равенства, особенно в вопросах образования (дорогого и преимущественно частного) и пенсионного обеспечения (также частного и управляемого пенсионными фондами).
Социальный взрыв 2019 года был жестко подавлен властями под руководством предыдущего президента Себастьяна Пиньеры. После президентских выборов, не дожидаясь инаугурации, министерства внутренних дел и юстиции провелиширокую амнистию среди арестованных за беспорядки — около 139 человек. Таким образом, государство услышало требования протестующих, а Борич получил благоприятный фон для выстраивания диалога с другими политическими силами.
Однако смелые ожидания от прихода к власти левой коалиции могут столкнуться с суровой реальностью: чтобы провести необходимые реформы, Боричу придется значительно повысить налоги для крупных компаний, особенно в горнодобывающей промышленности. Давно назревшая налоговая реформа проводится в условиях глубокого кризиса экономики: бюджетный дефицит составляет 7,6% ВВП, а инфляция в 2021 году достигла 7,1%. На помощь Борич пригласил бывшего председателя Центробанка страны Марио Марселя — одного из самых уважаемых всеми экономистов страны, которого назначил министром финансов.
Поддержка молодого президента не всеобщая: у Борича нет четкого большинства ни в Палате депутатов, ни в Сенате. Коалиция, которую собрал политик, чтобы прийти к власти, неустойчива — и, скорее всего, свой президентский срок политик проведет в бесконечных переговорах с партнерами, отвоевывая каждое решение. Политологи замечают, что сделать это будет непросто, но у левых сторонников президента есть преимущество — это новое поколение чилийских политиков, которые действуют прагматично.
Перу: затворник у власти
Самым неоднозначным политиком сегодня в латиноамериканском регионе можно назвать перуанского президента Педро Кастильо, которого сравнивают с другим ярким политиком — бывшим президентом Уругвая Хосе Мухикой. Приход к власти Кастильо поразил всех: в июле 2021 года 51-летний школьный учитель из глухого горного села победил на президентских выборах. Кастильо стал неожиданным кандидатом, который не имел никаких связей с политической элитой и при этом сумел обогнать известных конкурентов.
Избирательная программа бывшего учителя была предельно простой и даже демагогической. Кастильо выступал за масштабную помощь наиболее нуждающимся перуанцам и борьбу с иностранными компаниями в горнодобывающей промышленности. Для этого политик требовал скорейшего созыва Учредительного собрания, чтобы принять новую конституцию. Документ, по мнению Кастильо, необходим, чтобы покончить с наследием авторитарного режима Альберто Фухимори, правившего страной в 1990-е годы, и остановить коррупцию.
Еще одна идея Кастильо была не менее радикальна: он предложил создать проправительственные военизированные организации для борьбы с терроризмом, а также обучать молодежь военному делу. Также кандидат выступал за возвращение смертной казни и цензуры СМИ. Эти популистские идеи принесли Кастильо мощную поддержку бедных перуанцев, особенно в неблагополучных андских регионах. Его инаугурация прошла 28 июля 2021 года — в память двухсотлетия обретения независимости Перу.
Победа Кастильо привела к неразберихе среди системных политиков, которые не знали, чего ожидать от президента из сельской школы. Перу в течение долгих лет находилось в состоянии политического кризиса. Почти всех недавних предшественников Кастильо либо обвиняли в коррупции, либо отправляли за решетку. В 2019 году бывший президент Алан Гарсия покончил жизнь самоубийством, незадолго до готовящегося ареста в рамках масштабного коррупционного дела.
Однако конкуренты Кастильо довольно быстро поняли, что новый глава государства не может контролировать ситуацию и успокоить страну: с момента инаугурации президента произошли четыре отставки кабинета министров, а предпоследний премьер-министр продержался на своем посту всего семь дней. К тому же в Конгрессе партия Кастильо находится в меньшинстве — и теперь ему постоянно угрожает импичмент, который пытаются организовать его конкуренты из правых. Президент вынужден искать союзы с другими партиями, из-за чего вся его предвыборная программа превращается в фикцию.
Критики Кастильо объясняют неудачи президента в первую очередь тем, что у него нет никакого политического опыта и он непригоден для руководства страной. Президент изредка принимает гостей в своем дворце, как говорят очевидцы, «спокойствие, царящее там, напоминает спокойствие японских садов». Экстравагантное поведение Кастильо стало поводом для шуток над президентом. Политик не смотрит телевизор и не пользуется интернетом, поэтому советникам приходится распечатывает ему заголовки перуанских газет.
Покинувшие правительство министры описывают президента как очень сдержанного человека, и в его дворце всем заправляют советники. Очередной премьер-министр Мирте Васкес, пробывший во главе кабинета всего полгода, был вынужден ждать по несколько дней, чтобы встретиться с Кастильо. Многие сообщают, что вместо деловых встреч и совещаний Кастильо предпочитает принимать людей из своего района, друзей, знакомых и всяких просителей.
Предшественник Кастильо Франсиско Сагасти вспоминал, как он решил показать избранному президенту его новое рабочее место и пригласил в президентский дворец. Кастильо при встрече пошутил, что дворец маловат — и его корове здесь не хватит места. После избрания политик предпочитал продолжать жить в своей квартире и готовить обед самостоятельно, пока его не предупредили, что это может быть небезопасно. Ожидаемо, в этом году Генеральная прокуратура страны начала антикоррупционное расследование против Кастильо, и политологи предполагают, что этот странный период перуанской политики скоро закончится отставкой очередного президента.
«Новая волна»: кому она нужна?
«Новая волна левых» распространилась и на другие латиноамериканские страны: к власти пришли Сиомара Кастро в Гондурасе, Лаурентино Коэн в Панаме, Альберто Фернандес в Аргентине, Мануэль Лопес Обрадор в Мексике. Несмотря на сильные различия в их политических повестках, все они намерены уделять большое внимание феминистским проблемам, окружающей среде и борьбе с неравенством. Из этого списка выбиваются перуанский президент Кастильо и глава Мексики Обрадор, однако для большинства стран основания для сближения очевидны.
Если в результате выборов в Бразилии к власти вернется Лула да Силва, страна станет шестой сильнейшей экономикой региона, где власть сосредоточена в руках левых политиков. Аналитики отмечают, что если в начале века решающим фактором для региона были цены на сырье и нефтяной бум, то теперь новые экономические проблемы и ухудшение благосостояния избирателей привели к социальным потрясениям 2019 года. Пандемия коронавируса только усугубила этот процесс.
На этом фоне произошла радикализация правых политических сил в Латинской Америке: появились ультраконсервативный Хосе Антонио Каста в Чили; Кейко Фухимори, дочь автократа Альберто Фухимори, в Перу; демагоги Родольфо Эрнандес в Колумбии и Хавьер Милей в Аргентине. В ответ латиноамериканцы поменяли отношение к левым, которые воспринимались как маргинальная политическая сила. Теперь же они стали частью истеблишмента.
Это привело к значительному изменению повестки — и теперь феминисткие и экологические требования стали играть большую роль в аргентинской, чилийской или колумбийской политике. Новая «волна левых» в Латинской Америке заставила политологов задуматься: возможно ли объединение этих левых сил в рамках одного региона? Этот вопрос пока остается без ответа. Главным препятствием для такого шага остаются сильные различия в экономических вопросах.
Например, планы президента Обрадора в Мексике практически прямо противоположны планам Густава Петро. Остаются разными и взгляды на международные отношения: с одной стороны есть прогрессисты, например, Колумбия, с другой — «боливарианский полюс», например, Боливия и Венесуэла. Победа Лула да Силвы может лишь усилить эти противоречия, поскольку сильнейшая экономика в регионе придерживается своих взглядов, отличных от Венесуэлы или Колумбии.
Особенностью «новых левых» и отличием от левых в Латинской Америке первой волны стала умеренность. Если посмотреть на недавние победы, то можно заметить, что левые отказываются от метода «народной мобилизации», характерной для политики Кастро на Кубе или Уго Чавеса в Венесуэле. Современные левые испытывают трудности в продвижении реформ и даже в обеспечении собственной внутренней сплоченности. Даже преемник Чавеса Николас Мадуро придерживается более прагматичной и умеренной политики, чем его непредсказуемый предшественник.
Ключевой вопрос, который будет задавать тон всей повестке в латиноамериканском регионе, — это отношения с США. И уже здесь среди новых политиков назревает раскол. Например, аналитики отмечают провал Джо Байдена на последнем саммите Америк, созванном под эгидой Организации американских государств (ОАГ), который проигнорировал мексиканский президент Лопес Обрадор, поскольку на него не были приглашены Куба, Венесуэла и Никарагуа. Хотя три эти страны по разным причинам не являются членами ОАГ сегодня.
Мексика настаивает на необходимости сформулировать новый подход в отношениях между Латинской Америкой и США, в том числе снижение значимости ОАГ и уход с поста генсека организации Луиса Альмагро, от которого отвернулись большинство прогрессивных левых в регионе. На роль нового лидера в Латинской Америке претендует колумбийский президент Петро, но у Колумбии свой взгляд на отношения с США — и она не намерена отказываться от старых обязательств и договоренностей со стратегическим партнером. Противоречия между левыми могут быть преодолены только в том случае, если преимущества нового политического объединения будут перевешивать разногласия между странами в регионе, отмечают политологи.