Нейтральный игрок: кого поддерживает Китай в ирано-израильском конфликте?

Осенью этого года взаимные удары Ирана и Израиля вновь поставили Ближний Восток на грань большой войны. В условиях обострения конфликта Китай выразил поддержку Ирану, заявив, что «продолжит поддерживать его в защите суверенитета, безопасности и национального достоинства». Но действительно ли Пекин поддерживает Тегеран? И нужна ли ему большая война на Ближнем Востоке?

Осенью 2024 года ирано-израильский конфликт вновь обострился. В конце сентября Израиль ввел войска в Южный Ливан, ведя боевые действия против военизированной шиитской группировки «Хезболла», которую поддерживает Иран. В свою очередь Иран в начале октября нанес ракетный удар по Израилю, использовав более 200 ракет для атаки целей на всей территории страны.

В условиях эскалации конфликта, грозящего перерасти в полноценную войну на Ближнем Востоке, глава МИД Китая Ван И встретился с президентом Ирана Масудом Пезешкианом на полях Генеральной Ассамблеи ООН. В ходе встречи Ван И заявил, что КНР «продолжит поддерживать Иран в защите его суверенитета, безопасности, территориальной целостности и национального достоинства».

Кроме того, министр сказал, что Китай выступает против иностранного вмешательства в дела Ирана, а также против использования односторонних санкций и давления на страну. Тем самым он не только в очередной раз раскритиковал Запад за вмешательство во внутренние дела Тегерана, но и подчеркнул позицию Пекина как защитника развивающих стран от давления со стороны развитых западных стран. Подобная позиция также помогает Китаю отстаивать свои интересы в Иране, особенно в энергетической сфере и инфраструктуре, которым западные санкции могут навредить.

Собственно, именно торговля энергоресурсами являются ключевой сферой сотрудничества между Китаем и Ираном. Объемы этой торговли сложно оценить из-за схем, которые обе державы сейчас применяют для обхода американских санкций. Однако, по оценкам The Economist, около 10-15% сырой нефти, которую импортируют КНР, она получает из Ирана. При этом в Китай сейчас идет более 90% иранского нефтяного экспорта, что дает Пекину возможность влиять на политику Тегерана.

Кроме того, в 2021 году обе страны подписали соглашение, по условиям которого Китай пообещал инвестировать в экономику Ирана 400 млрд долларов за следующие 25 лет. В результате Пекин не только обеспечил себе постоянные поставки дешевой иранской нефти, но и получил от Тегерана неофициальное согласие на то, что тот не будет протестовать против репрессий, направленных против уйгурского меньшинства и ислама в целом на территории самого Китая.

Также в 2023 году Иран был принят в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), а в январе этого года стал членом БРИКС. В обоих международных организациях ведущую роль играет Китай.

Кроме того, Иран играет важную роль в рамках китайской инициативы «Один пояс – один путь» (Belt and Road Initiative, BRI), призванной усилить региональную экономическую интеграцию, расширить торговлю КНР со странами-участниками инициативы и усилить ее влияние в мире. Согласно China BRI Investment Report, большинство китайских инвестиционных проектов, связанных с этой инициативой, в 2021 году затрагивали страны Ближнего Востока и Северной Африки. Также эти государства в 2023 году получили от КНР 15,8 млрд долларов на строительство инфраструктуры, что составляет 36,7% от всех инвестиций в этой сфере в рамках «Одного пояса – одного пути».

Таким образом, Китаю и Ирану удалось выстроить стратегическое партнерство, в котором каждый из участников получает что-то для себя. Тегеран получает инвестиции, необходимые для его экономики, и поддержку со стороны одной из двух сверхдержав на международной арене, в то время как Пекин успешно расширяет инициативу «Один пояс – один путь» благодаря ключевой роли Ирана на Ближнем Востоке. И вместе они противостоят влиянию США в регионе, укрепляя свои геополитические позиции.

В то же время Китай, позиционируя себя как нейтрального игрока на Ближнем Востоке, развивает отношения и с другими странами региона, в том числе и с соперниками Ирана. Так, Пекин сотрудничает с Саудовской Аравией, которая также поставляет ему нефть. В марте 2023 года Китай выступил посредником на последнем этапе переговоров между Ираном и Саудовской Аравией по поводу восстановления их давно разорванных дипломатических отношений, которые завершились успехом.

Более того, Пекин сотрудничает и с другой стороной ирано-израильского конфликта. Он вкладывает значительные средства в Израиль, особенно в рамках проектов, связанных с инициативой «Один пояс – один путь». По словам аналитика The Diplomat Бай Пэна, согласно базе данных China Connects IISS, Китай в рамках проектов BRI и подобных проектов инвестировал в Израиль больше, чем в какую-либо другую страну Ближнего Востока.

В Пекине особенно заинтересованы в покупке израильских технологических компаний. В частности, в 2018 году одна из китайских фирм предложила приобрести израильскую компанию-производителя компонентов для центров обработки данных ColorChip за 300 млн долларов. Однако давление со стороны США, стремившихся помешать сближению Израиля и КНР, подтолкнуло израильские власти ужесточить ограничения для подобных сделок.

И хотя отношения между двумя странами несколько «охладились» после того, как Китай не стал называть вторжение группировки ХАМАС в Израиль 7 октября «террористическим актом» и во многом поддержал Палестину, они все еще продолжают сотрудничать. Так, в апреле этого года посол Израиля в Китае Ирит Бен-Абба Витале призвала китайских предпринимателей увеличить инвестиции в ее страну, особенно в таких развивающихся сферах, как пищевые технологии, несмотря на эскалацию конфликта в секторе Газа, и ухудшение отношений между двумя странами. «Мы очень заинтересованы в сотрудничестве с Китаем во всех этих новых технологиях, — сказала она, — для КНР Израиль, возможно, не является большим рынком, но в наше время любой доступный рынок – это хорошо».

И если Китай будет слишком активно поддерживать Иран, то он рискует лишиться выгодного сотрудничества с Израилем, особенно в случае дальнейшей эскалации конфликта. Собственно, именно экономические интересы и объясняют, почему Пекину не нужна большая война на Ближнем Востока.

Кроме Израиля, Китай также вложил миллиарды долларов в энергетические и инфраструктурные проекты в странах Персидского залива, включая Саудовскую Аравию и ОАЭ. И в случае полноценной войны в регионе, которая может втянуть в себя всех соперников Ирана среди арабских государств, Пекин рискует потерять все эти инвестиции.

То же самое касается и проектов в рамках инициативы «Один пояс – один путь». Пекин заинтересован в том, что страны Ближнего Востока мирно торговали с ним и участвовали в китайских проектах, а не воевали друг с другом.

Кроме того, как крупнейший импортер нефти в мире, Пекин беспокоится по поводу того, что масштабный конфликт на Ближнем Востоке может ударить по поставкам топлива и привести к повышению цен на нее. Иранская нефть стоит дешево, однако израильские удары по иранским нефтезаводам могут заставить Китай зависеть от других, более дорогих поставщиков, вроде Саудовской Аравии. Но и эти поставки могут оказаться под угрозой, если Иран или дружественные ему йеменские хуситы будут бить по саудовским танкерам в Ормузском заливе или Красном море.

Влияние Китая на Ближнем Востоке в основном носит экономический, а не военный или дипломатический характер. Да, у Пекина есть военная база в Джибути в Восточной Африке, и американские СМИ сообщали, что он планирует построить вторую базу в Омане. Однако все это меркнет по сравнению с военным присутствием США в регионе.

Дипломатическое же влияние Китая на Ближнем Востоке также ограничено. Яркий пример – в июле 2024 года враждующие палестинские группировки ФАТХ и ХАМАС подписали «Пекинскую декларацию», согласившись сотрудничать для достижения «всеобъемлющего национального единства» и создания временного правительства Палестины после завершения конфликта в Газе. Однако это соглашение не привело к прекращению насилия, поскольку Израиль отверг «Пекинскую декларацию», выступая против участия ХАМАС в управлении Палестиной.

В этих условиях Китай не заинтересован в том, чтобы конфликт между Ираном и Израилем превратился в полноценную войну. Да, Пекин поддерживает Иран в его противостоянии с США, поскольку чем больше Вашингтон окажется затянут в конфликт на Ближнем Востоке, тем меньше у него будет возможностей мешать Китаю, например, в Тайваньском проливе и Южно-Китайском море. Однако в результате большой войны на Ближнем Востоке КНР может потерять больше, чем приобрести, поэтому, скорее всего, попытается использовать свое экономическое влияние для того, чтобы успокоить противоборствующие стороны и снизить накал противостояния.