Партнёр или куратор: как Китай перехватывает контроль над российской экономикой

С начала полномасштабной войны в Украине Россия оказалась в условиях беспрецедентного давления со стороны Запада. Санкции, разрыв с европейскими рынками и заморозка доступа к ключевым технологиям резко изменили экономический ландшафт страны. В этом новом мире Китай стал не просто крупнейшим партнёром Москвы — он превратился в её едва ли не единственного экономического покровителя. Однако за этим сближением всё чаще поступают тревожные сигналы: вместо равноправного сотрудничества вырисовывается асимметричная зависимость, где одна сторона диктует правила, а другая вынужденно подчиняется.

Китайская экономика оперативно заняла вакантные ниши, образовавшиеся после ухода западных компаний. Поставки из Поднебесной покрыли дефицит промышленного оборудования, автомобилей, электроники и товаров народного потребления. Одновременно Пекин стал основным рынком сбыта для российской нефти, газа и других ресурсов. В 2023 году товарооборот между странами достиг рекордных $240 миллиардов, а юань практически вытеснил доллар и евро из внешнеэкономических расчётов. Но за внешним блеском взаимной торговли скрывается глубокий дисбаланс интересов.

В условиях изоляции Москва вынуждена продавать свои ресурсы по заниженным ценам и на условиях, всё чаще выгодных исключительно Пекину. Китай расплачивается преимущественно собственной валютой, которую Россия затем тратит на закупку китайских же товаров — зачастую по завышенным ценам. Эта схема позволяет Китаю не только минимизировать собственные риски, но и аккумулировать дополнительную прибыль, тогда как российская сторона теряет возможности для манёвра.

Особенно остро это проявляется в вопросах технологий. Китай охотно продаёт России готовую продукцию, но крайне неохотно делится передовыми решениями и отказывается инвестировать в совместные инновационные проекты. В результате Россия оказывается не просто потребителем китайских товаров, но и технологически зависимой страной, утратившей возможность догоняющего развития. Более того, китайские банки начали ограничивать расчёты с российскими партнёрами, опасаясь вторичных санкций со стороны США. Это уже приводит к задержкам поставок и росту издержек для бизнеса внутри России.

Зависимость от Китая выходит далеко за рамки торговли. Российская промышленность и инфраструктура в критических секторах теперь завязаны на китайские поставки:

Зависимые отрасли:

• Машиностроение и станки: до 60% замены импорта ЕС обеспечено Китаем.
• Транспорт и автопром: полная переориентация на китайские бренды.
• Электроника: от смартфонов до систем связи — почти полный контроль Пекина.
• Пластмассы и полимеры: Китай покрывает до 40% потребностей
• Лёгкая промышленность и e-commerce: одежда, обувь, аксессуары — всё из КНР.
• Сельское хозяйство: фрукты, овощи, табак — из Китая; соя и рыба — туда.

Более того, с 2022 года Китай стал практически единственным поставщиком высокотехнологичной продукции, вытеснив Германию и Японию.

Ещё одной тревожной тенденцией стало проникновение китайского капитала в стратегически важные регионы — прежде всего в Сибирь и на Дальний Восток. Здесь Пекин не только участвует в крупных инфраструктурных проектах, но и получает доступ к полезным ископаемым, энергетике и сельскому хозяйству. Формально всё это подаётся как «взаимовыгодное сотрудничество», но на деле Россия зачастую играет роль поставщика сырья и земли, уступая пространство для геоэкономического влияния Китаю.

Официальная риторика о «партнёрстве без границ» всё чаще расходится с реальностью. Внутри этой конструкции Москва становится младшим партнёром — зависимым, предсказуемым и уязвимым. А в случае глобальных кризисов — например, экономических потрясений в самом Китае — российская экономика может испытать новый шок, лишившись как рынков сбыта, так и критически важного импорта. В условиях, когда альтернативы почти отсутствуют, такая зависимость может обернуться фатальной.

Сегодня ясно — экономическое сближение с Китаем — это не просто временная мера выживания, а стратегический выбор, несущий в себе множество рисков. При внешнем равноправии формируется модель, в которой Китай всё чаще выступает не партнёром, а куратором. И чем глубже погружается Россия в эту зависимость, тем труднее ей будет вернуть себе экономический суверенитет и способность к самостоятельной игре на мировой арене.