Как коронавирус меняет политику?

Дипломатия онлайн

Неустойчивое соединение, отключающиеся микрофоны, посторонний шум и несуразный вид политиков – таким стал первый онлайн-саммит 27 правителей Европы. Ещё зимой было сложно представить, как до неузнаваемости изменится привычный образ жизни – тем более невероятным казалось, что место кортежей президентов и премьер-министров займут веб-камеры и Zoom. Именно перед лицом тяжелого кризиса, а не в спокойные времена, политики не только в Европе, но и во всем мире, лишены возможности лично встретиться и обсудить план действий. Впрочем, неповоротливому Европейскому союзу удалось быстро перестроиться и даже выиграть от сложившейся ситуации, утверждают журналисты американского издания The Economist.

Сокращение издержек и повышение эффективности

«Если бы вам было нужно придумать организацию, в высшей степени способствующую распространению коронавируса, вы бы создали Европейский союз», – предполагает The Economist. Нескончаемый поток дипломатов и политиков направляется в столицу ЕС – Брюссель, – где они часами сидят в душных переговорных комнатах, обсуждая очередные соглашения, а затем возвращаются домой. Каждый месяц тысячи политиков совершают бессмысленные поездки из Страсбурга, где расположен Европейский парламент, в Брюссель. Более того, рой лоббистов и различных консультантов непрестанно кружит в Брюсселе, пытаясь защитить интересы своих компаний. 

Однако весь этот безумный круговорот остановился практически одномоментно, когда Европа столкнулась с новым вирусом. Сильнее всего изменения чувствуются в Европейском совете, где лидеры 27 стран ЕС лично обсуждают насущные вопросы. Раньше заседания Совета проходили за закрытыми дверями, а на переговоры допускались переводчики и некоторые помощники, а сами переговоры больше напоминали дружеские посиделки за ужином. Теперь же ни о какой приватности не может быть и речи – как обсудить что-то в кулуарах, если в видеочате десятки других людей? 

Вместо диалогов – теперь монологи, тайно договориться все сложнее, не удаётся незаметно вздремнуть на скучных заседаниях, а сами переговоры проходят не в торжественных залах, что приводит к курьезным случаям. Так, например, оказалось, что в домашнем кабинете премьер-министра Люксембурга висит картина с изображением пачки Pringle’s. Как следствие, переговоры политиков, во-первых, требуют большей вовлечённости от всех участников, а во-вторых, становятся значительно более прозрачными: из-за отсутствия возможности для кулуарных договорённостей приходится находить консенсус со всеми сразу.  

Государства быстро адаптируются к изменениям 

Не повлиял коронакризис и на функционирование политических институтов: недавно Европейский парламент провёл первое в своей истории онлайн-чтение законопроекта, а депутаты голосовали по электронной почте. Несмотря на опустившие рестораны Брюсселя и Страсбурга, частные беседы и официальные переговоры  продолжаются в Zoom.

Органы власти в государствах по всему миру ждут серьезные изменения, убеждены эксперты опрошенные американским изданием Politico. Итон Цукерман, профессор Массачусетского технологического института, убеждён, что государственные и общественные институты наконец выйдут в онлайн. О цифровизации государственных органов власти и создании электронного правительства говорят уже давно, однако до реальных изменений дело доходит редко. Теперь же – это вопрос жизненной необходимости, ведь в условиях тотальной самоизоляции, бюрократия уже не может функционировать в прежнем режиме. В частности, как и Европейский парламент, на удаленный режим работы может перейти Конгресс США.

Ближе к народу

Получив возможность участвовать в обсуждении законопроектов и голосовать через интернет, конгрессмены будут больше времени проводить в своих штатах и тем самым станут ближе к избирателям, смогут лучше понять их чаяния и проблемы. Кроме того, корпорациям станет значительно сложнее лоббировать свои интересы и влиять на законодательный процесс, ведь через интернет это сделать значительно сложнее, чем договориться с политиками лично. В целом, вся парламентская система станет более прозрачной, гибкой и быстрой.

Ещё одним положительным изменением может стать увеличение числа конгрессменов: в XVIII веке один конгрессмен представлял, в среднем, 30 тысяч человек, а теперь – 770 тысяч. Это означает, что значительное число небольших социальных групп фактически лишены возможности защищать свои интересы в Конгрессе. Это справедливо не только для США, но и для других стран с устаревшей и неповоротливой системой законодательной власти. Так, например, Европейский парламент уже адаптировался к резко изменившимся условиям. Весьма вероятно, что далеко не везде произойдут положительные сдвиги – напротив, там, где бюрократия продолжит действовать привычным образом, ее ждёт драматическое падение эффективности и, как следствие, утрата доверия со стороны граждан. Текущий кризис – возможность для государств с сильными органами власти, парламентской системой и правительством закалиться и укрепить свои позиции, как, например, в Южной Корее, где рейтинги правящей партии и президента выросли благодаря их успешным действиям по борьбе с распространением коронавируса.

Возвращение «Большого Брата»

Правительство играет все большую роль в жизни граждан, считает профессор Вашингтонского университета Маргарет О’Мара. «Мы слушаем ежедневные выступления чиновников, видим действия местных органов власти, чувствуем поддержку от лидеров государства и таким образом ясно осознаём, какую огромную роль в нашей жизни играет государство», – говорит госпожа О’Мара. Только государство способно преодолеть этот кризис, о чем свидетельствует, в частности, огромные триллионые пакеты экономической помощи. В то же время, очевидными стали возможности правительств – в первую очередь, Китая и Южной Кореи – по слежке за своими гражданами. С помощью тысяч камер видеонаблюдения, отслеживания транзакций по банковским картам и позиционирования сотовых телефонов, нарушителей карантина удаётся обнаруживать в течение нескольких часов. В критические времена это спасает тысячи жизней и позволяет предотвратить распространение инфекции, о чем свидетельствует статистика: в Китае и Южной Корее число заражённых достигло 86 и 10 тысяч соответственно, а в более демократических странах – например, Испании и Италии – 180 и 160 тысяч.

«Эпоха Рейгана закончилась. После окончания пандемии, мы больше не будем думать, что правительство плохое», – убеждена профессор университета Мэрилэнда Лилиана Мэйсон. Теперь граждане стран всего мира ясно ощущают, что именно от государства зависят их жизни – правительство больше не вызывает столько ненависти. Не исключено, что вырастет престиж госслужбы, а также патриотические настроения. Несмотря на рекордное число заражений в США, до максимума за 4 года выросли рейтинги президента Дональда Трампа на 11% и 14% увеличился уровень поддержки канцлера Германии Ангелы Меркель и президента Франции Эммануэля Макрона. По всей видимости, политические разногласия отходят на второй план, и наблюдается сплочение граждан вокруг национальных лидеров и государства в целом.  

Конфликты не затухают

Со своими западными коллегами не согласен генеральный директор Российского Совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов. Мировые лидеры продолжают упорно придерживаться привычных методов и средств в международной политике. Распространение коронавируса не предотвратило ни обострения ситуации в Сирии в феврале, ни срыва соглашений о прекращении огня в Ливии. Превращение Ирана в один из главных очагов пандемии не повлекло за собой даже символического смягчения экономических санкций Вашингтона в отношении Тегерана. Пандемия не сподвигла Россию и Саудовскую Аравию пойти на взаимные уступки в ходе мартовских переговоров ОПЕК+ и тем самым предотвратить обвальное падение цен на нефть и последующую паники на мировых финансовых рынках.

Кроме того, общества в большинстве стран мира перестали доверять международным организациям, перестали воспринимать их как надежные механизмы противостояния эпидемиям и иным угрозам. Даже в Европейском союзе самые важные решения в отношении коронавируса сегодня принимаются в национальных столицах, а не в Брюсселе. Но общества не доверяют и собственным правительствам, подозревая их в сокрытии истинных масштабов пандемии, равно как и в использовании пандемии в своих узких политических целях. Правительства, со своей стороны, не доверяют друг другу, причем не только своим потенциальным противникам и конкурентам, но и союзникам и партнерам тоже. В итоге складывается замкнутый круг тотального недоверия, которое служит идеальной питательной средой для любой эпидемии.

«В общем, надо признать, что через четыре месяца после начала пандемии в мире продолжается привычная свара по поводу сиюминутных разногласий, мелких самолюбий, тактических выигрышей и проигрышей. То есть пандемия воспринимается как возможность, которую можно использовать для продвижения своих интересов и противодействия интересам своих оппонентов и конкурентов», – убеждён Андрей Кортунов. Перефразируя известное высказывание прусского короля Фридриха Вильгельма I, современные государственные деятели вполне могут утверждать: «пандемия пандемией, а война по расписанию».

Сначала – борьба с коронавирусом, а не война

Как бы то ни было, похоже, что пандемия все же привела к изменению геополитической обстановки. В апреле все-таки удалось договориться о рекордном сокращении добычи нефти – причём не только странам ОПЕК+, но и США, Канаде, Мексике. Кроме того, наблюдается охлаждение многих военных конфликтов. Если в марте действительно наблюдались обострения в горячих точках, то в апреле ситуация в корне изменилась, считают эксперты, опрошенные британским телеканалом BBC. Во-первых, ситуация оказалась фактически заморожена в сирийском Идлибе, где ещё в феврале едва не началась война между Турцией и Россией. Во-вторых, остановились боевые действия в Йемене: коалиция под руководством Саудовской  Аравии договорилась с хуситами о прекращении огня, чтобы не ухудшать и без того неблагоприятную обстановку и не спровоцировать резкий скачок заболеваемости коронавирусом в стране. В-третьих, конфликтующие стороны на Украине также не стремятся воевать друг с другом, сосредоточив силы на решении экономических, социальных и эпидемиологических проблем. В-четвёртых, даже США уже неоднократно предлагали свою помощь Северной Корее. В частности, в марте письмо северокорейскому лидеру Ким Чен Ына отправил лично президент США Дональд Трамп. 

Более того, несколько тонн гуманитарных грузов отправили ЮНИСЕФ, ВОЗ, Красный Крест и другие организации, добившиеся частичного освобождения от санкций медикаментов и медицинского оборудования.

Это частные примеры общей тенденции на снижение градуса напряженности во всем мире на фоне столкновения с общим врагом всего человечества.