День взятия Саркози: как происходит развенчание французской элиты

Бывший президент Франции Николя Саркози был приговорен к тюремному заключению, который ему заменили на домашний арест, после того, как французский суд второй раз за полгода признал его виновным. Для французской политической элиты это был явный сигнал: эпоха неприкасаемых закончилась, времена изменились. Почему это произошло? И кто пострадал от новых порядков, установленных Макроном?

Кузницы кадров

Саркози — представитель политической традиции Франции, истоки которой зародились в нескольких высших учебных заведениях страны. Главными из них стали alma-mater политика Институт политических исследований и Национальная школа администрации  (l’École nationale d’administration — ENA). Этот элитный вуз был создан в 1945 году генералом де Голлем, чтобы демократизировать доступ к высшим должностям государственного аппарата. Но со временем эта организация стала кузницей кадров для французского правительства и создала «касту неприкасаемых». Сегодня положение политической элиты Франции изменилось, и саму школу ждет кардинальное реформирование.

Диплом ENA на протяжении многих поколений был паспортом для входа в высшие эшелоны власти французской политики. Выпускниками школы были четыре французских президента, включая Макрона, десятки министров, главы иностранных государств и множество топ-менеджеров. Вступительный экзамен в школу знаменит своей сложностью, а среди студентов преобладает золотая молодежь. Сейчас французское общество по-другому относится к престижному заведению: теперь его называют рассадником кумовства и элитным клубом, доступ в который закрыт обывателю.

К примеру, в 1950-1960-х годах студенты из привилегированных семей составляли 45% всех обучающихся, в период с 2005 по 2014 год их доля выросла до 70% — по сравнению с 6% студентов из нуждающихся семей цифры говорят сами за себя. Изначально Макрон был типичным представителем этого закрытого мужского сообщества. Во время предвыборной гонки возникла реальная вероятность, что лидер ультраправых Марин Ле Пен займет Елисейский дворец. Макрону все-таки удалось победить и возгласить молодое поколение французских политиков, среди которых женщины стали играть значительную роль. К примеру, впервые в истории пост мэра Парижа заняла женщина Анн Идальго, которые теперь баллотируется на пост президента страны и составляет конкуренцию самому президенту.

Кризис, вызванный волнениями «желтых жилетов», только ускорил этот процесс, а пандемия коронавируса показала, как медлительно это сообщество выпускников ENA, пытающихся исправить чрезвычайную ситуацию. Во Франции возникла дискуссия о недостатках это касты, оторванной от реальности и укорененной в своих привилегиях. Еще в 2019 году Макрон пообещал закрыть школу. Через два года он выполнил обещание, объявив о создании Института государственной службы, которая, как он надеется, будет в большей степени отражать социальную реальность во Франции. 

Еще одно изменение, более кардинальное — это отмена традиции назначать на самые престижные должности выпускников школы, исходя из их итогового рейтинга. Ранее пятнадцать лучших выпускников ENA получали работу в Инспекции финансов, Государственном совете и Счетной палате сразу же, без опыта работы. Теперь всем выпускникам Института придется несколько лет провести на оперативных должностях низшего звена, прежде чем они получат доступ к руководящим должностям в правительстве.

Для Макрона выбранное для изменений время неслучайно: в следующем году ему самому предстоит серьезное испытание — президентские выборы, исход которых неясен. Расформирование ENA и создание нового вуза для чиновников должно продемонстрировать решимость Макрона демократизировать скованную привилегиями и кумовством среду и построить более прозрачную и эффективную систему государственной службы. Президент признал, что французский социальный лифт «сломался» и функционирует менее эффективно, чем пятьдесят лет назад.

Но политик не остановился на студентах.  Макрон решился на радикальную реформу всей политической жизни и выступил против устоявшихся традиций французской политики. Под его давлением французский парламент принял закон о «морализации политической жизни», который запрещает членам парламента нанимать на работу своих родственников или тратить деньги без открытой финансовой отчетности. Это документ фактически поставил крест на дальнейшей карьере бывшего премьер-министра страны Франсуа Фийона, когда выяснилось, что он оформил на фиктивную работу свою жену. Особенно новые времена ударили по правым — в опале и даже заключении оказался бывший президент Пятой республики Николя Саркози.

Шок и трепет

В четверг, 30 сентября уголовный суд Париж вынес свой вердикт по делу о перерасходе средств избирательной кампании Николя Саркози перед президентскими выборами 2012 года. Таким образом, бывший президент стал первым главой французского государства в современной истории, получившим тюремный срок. Саркози приговорили к одному году лишения свободы, которое он проведет дома под электронным наблюдением.

Суд установил, что «Саркози был предупрежден о риске превышения расходов своей кампании», так как он знал об установленных законом ограничениях, пояснил Каролин Вигье, председатель 11-й исправительной палаты парижского суда. В общей сложности политик потратил на президентскую кампанию не менее 42,8 миллиона евро, что почти вдвое превышает установленный законом лимит на тот момент. У Саркози осталась возможность апелляции по делу, сам политик во время оглашения приговора в суде не присутствовал. Для бывшего президента это не первый приговор: ранее в марте этого года его осудили за коррупцию и торговлю влиянием.

После вынесения приговора все самые заметные правые политики поспешили выразить поддержку опальному политику. «Решение, которое не может не шокировать многих наших соотечественников», — заявил лидер партии «Республиканцы» Кристиан Жакоб. Кандидат в президенты Валери Пекресс назвала Саркози «великим президентом». «Я горжусь тем, что была частью его правительства и пользовалась его доверием», — написала она в твиттере. «Я надеюсь, что правда откроется в ходе апелляции», — заявил еще один кандидат Ксавье Бертран,

Для политической элиты Франции этот приговор — действительно отрезвляющий душ после десятилетий ловкого игнорирования любых попыток судебной системы привлечь к ответственности бывших президентов республики. В свое время вопросы возникали к Валери Жискар д’Эстену и Жаку Шираку. Расследование против Ширака закончилось ничем: дело о его махинациях в период мэрства в Париже застопорилось из-за недееспособности бывшего президента и прекратилось из-за его смерти. Даже ныне здравствующий Саркози долгое время был не по зубам французским следователям.

Сочувствие к осужденному политику довольно логично: Саркози даже после ухода со своего поста пользуется большим авторитетом и влиянием среди французских правых. Его поддержка может стать решающей при определении кандидата от правых на президентских выборах 2022 года. Поэтому амбициозные кандидаты от партии поспешили выразить свою поддержку соратнику и осудить беспрецедентный приговор. Все замерли в ожидании: никто из кандидатов не имеет достаточного влияния и поддержки, чтобы не оглядываться на арестованного экс-президента.

Возможно, какую-то роль в этой ситуации сыграл сам Саркози, поскольку после поражения от французских левых во главе с Франсуа Олландом в течение пяти лет лидер правых не отказывался от желания вернуться в Елисейский дворец и передать эстафету кому-то из сторонников. Друг и соратник Саркози Франсуа Фийон, выиграв праймериз, оказался подбитой уткой. Также никто не ожидал правого поворота во внутренней политике Макрона, когда тот сначала назначил премьер-министром сочувствующего правым Эдуара Филиппа, а затем явного сторонника Саркози Жана Кастекса. После размолвки и «холодной» отставки Филипп заявил о создании собственного правого движения и окончательно спутал карты партии Саркози.

«Большая семья»

Судебное преследование Саркози вызвало еще большее недоверие французов к своим элитам: теперь неприкасаемых больше нет. Время влиятельных мужчин, которые могут годами избегать ответственности и пользоваться всеми привилегиями закрытого клуба, подходят к концу. В 2017 году в лифтах Национального собрания были размещены таблички, напоминающие о юридическом определении домогательства, связанных с ним тюремных сроках и штрафах, а также о номере горячей линии, на которую могут позвонить жертвы харрасмента. Времена изменились.

В 2020 году юрист Камилла Кушнер, дочь бывшего министра иностранных дел Бернара Кушнера, опубликовала автобиографическую книгу «Большая семья», в которой обвинила своего отчима, политолога и президента элитарного клуба Siècle Дюамеля Кушнера в изнасилованиях ее брата-близнеца с его 14-летнего возраста. Выдержки из книги опубликовали газета Le Monde и еженедельник L’Obs. 5 января 2021 года парижская прокуратура инициировала в отношении Дюамеля расследование.

Разразился громкий политический скандал, который задел многих влиятельных знакомых Дюамеля. В отставку ушел ректор парижского Института политических исследований Фредерик Мион. Дюамель возглавлял Национальный фонд политических наук — организации, которая руководила и финансировала институт. Мион отрицал, что ему было что-то известно о личной жизни Дюамеля. Тогда бывший министр культуры Орели Филиппетти вспомнила, что еще в 2018 году разговаривала с Мионом о действиях Дюамеля, и тот обещал обсудить проблему с генеральным секретарем правительства Марком Гийомом. Выходит, Мион просто хотел замять это дело.

Дюамель давал многочасовые показания в судебной полиции. Однако полиции не удалось арестовать политолога, тем более привлечь его к уголовной ответственности, так как описываемые в книге события происходили в 1980-х годах. Однако расследование продолжилось, и прокуратура вызвала для дачи показаний самого потерпевшего. Дюамель, представитель французского истеблишмента, был подвергнут остракизму и исчез из публичной сферы. Шок и негодование было настолько большим, что когда философ Ален Финкелькраут спросил на телеканале LCI, были ли между Дюамелем и пасынком взаимность и согласие, его выгнали из студии прямо во время эфира.

Пошатнулись позиции еще одного уважаемого института французского общества — Католической церкви. С 1950 года во Франции выявили от 2900 до 3200 католических священников, причастных к педофилии. Таковы выводы независимой комиссии, которая расследовала случаи сексуального насилия в церкви. Комиссия заявила, что жертвами священников-педофилов стали не менее 10 тысяч детей. За первые 17 месяцев расследования на горячую линию, запущенную в рамках разбирательства, обратилось 6500 пострадавших. Глава комиссии Жан-Марк Сове признался, что это минимальные оценки количества жертв, и на самом деле их может быть несоизмеримо больше. Как и в случае с Дюамелем, по большинству дел истек срок давности. Однако авторы расследования передали в прокуратуру информацию о 22 случаях насилия, по которым еще возможно возбудить уголовные дела.

Движение MeToo повлияло не только на политическую сферу — в центре внимания оказалась и культура. Французский писатель Франсуа Нудельман, первоначально включенный в лонг-лист Гонкуровской премии, оказался партнером Камиллы Лорен — члена жюри. К тому же она написала разгромную рецензию на роман конкурента своего партнера. Президент Гонкуровской академии Дидье Декуэн принял решение включить роман Нудельмана «Дети Кадильяка» в шорт-лист, отметив: «Что нас интересует, так это работа, и только она. Связи, которые автор может иметь с X и Y, не являются нашей проблемой».

Изначально члены Академии даже не придали этому конфликту интересов особого значения, и только радио France Inter заподозрило в июле несправедливость. Однако уже в сентябре эта тема стала одной из главных во французских СМИ, и Академия была вынуждена действовать. Академики единогласно изменили правила организации, теперь в списки номинантов нельзя внести произведения «супругов, друзей или близких родственников членов жюри». Также членам жюри, занимающимся литературной критикой, запретили писать рецензии на произведения из шорт-листа, пока не будет известен лауреат премии.

Первый раз Саркози был приговорен к заключению 1 марта этого года по делу о прослушках, которые произошли в 2014 году. Тогда Саркози и его адвоката Тьерри Эрзога признали виновными в попытке получить у сотрудника прокуратуры информацию о расследовании, касающемся Саркози. В 2007 году владелец компании L’Oreal Лилиан Бетанкур щедро финансировала политика и была не вполне дееспособна, чем пользовался предвыборный штаб кандидата. Суд посчитал, что Саркози и Эрзог обещали прокурору должности в Монако в обмен на информацию, но не сдержали слово. В прокуратуре этот эпизод расценили как коррупцию. До рассмотрения апелляции Саркози будет находиться на свободе.