Борьба за тюркскую идентичность в Иране: реальная проблема или информационная война?

Недавно в ряде новостных изданий появилась информация о неких сложностях, которые пережил Саджад Джолани, иранец азербайджанского происхождения, в вопросе регистрации своей новорожденной дочери. По сообщению таких ресурсов, как Anadolu Ajansı, Radiofarda, HRA-news, органы регистрации актов гражданского состояния Ирана якобы отказали Джолани в праве дать своей дочери тюркское имя «Айыл».

Антииранская пропаганда или притеснение нацменьшинств?

Чтобы получить более полное представление о ситуации, стоит подробнее ознакомиться с источниками, опубликовавшими данную информацию.

Anadolu Ajansı – турецкая компания, 49% акций которой принадлежат государству. В целом, ее работу можно охарактеризовать как отражение официальной позиции Турции по различным вопросам, распространение официального курса и государственной пропаганды Анкары.

Radiofarda – филиал «Радио Свобода», открыто финансируемого Конгрессом США. Учитывая, что российский филиал этой организации был признан в РФ иностранным агентом, не стоит говорить, какой статус имеет иранский филиал, и пропаганду какого рода он передает – ее технологии не меняются с периода идеологической войны с СССР.

HRA-news – издание оппозиционное не просто иранской власти, а самой идее Исламской Республики, и «борющееся за права человека». По такому описанию уже можно безошибочно узнать очередной инструмент информационной войны западного мира в лице США/НАТО.

И если с проамериканскими ресурсами ситуация понятна без лишних слов – они оперируют классическими пропагандистскими приемами, пытаясь использовать любой шаг властей целевой страны для стимуляции народного недовольства и дестабилизации общественного порядка, то нужно отдельно коснуться позиции Anadolu Ajansı, то есть, турецкого правительства, касательно положения этнических меньшинств в Иране.

С момента своего возникновения Турецкая Республика взяла курс на «светскость» и «тюркское воссоединение». И хоть сейчас у власти в Анкаре первая исламистская партия Реджепа Тайипа Эрдогана, которая проповедует в общем те же ценности, что и Иран – религиозная общность вместо национальной розни, турецкие политики никогда не отказывают себе в удовольствии использовать идею тюркского возрождения в качестве эффективного геополитического инструмента. Иранский Азербайджан для Анкары – лакомый кусок, с получением которого изменится весь баланс сил в регионе. А потому регион активно накачивается пропагандой и идеологией тюркского национализма, которая, как известно, активно противопоставляет себя религии. Мнимое угнетение тюрок в Иране – любимая тема, муссируемая в турецких и азербайджанских СМИ.

Иранские провинции Ардебиль, Восточный и Западный Азербайджан

Реальное положение иранских азербайджанцев

Население Ирана составляет около 82 млн человек, из них, по различным оценкам, от 15 до 30 млн составляют азербайджанцы. Такая разница может быть объяснена тем, что некоторые исследователи объединяют в этой статистике совокупность вообще всех тюркских народностей Ирана, а так же тем, что сам вопрос о выделении азербайджанцев в отдельный этнос в Иране часто не понимают – их считают такими же иранцами, просто говорящими по-тюркски. Персов (титульная народность) в стране проживает более 40 млн, таким образом, называть азербайджанцев этническим меньшинством достаточно некорректно.

Иран – страна полиэтническая, без четкого преобладания в массе населения определенного этноса. В силу же исламской культуры общества национальный вопрос здесь не стоит как таковой, фундаментом для сплочения населения является не нация европейского образца (как в Турции), а шиитский ислам. Разумеется, согласно закону, между гражданами Исламской Республики Иран не проводится никаких различий по национальному признаку, а в удостоверении личности нет графы «национальность». При этом есть ряд различий между статусом граждан по конфессиональному признаку (в большинстве случаев они тоже номинальны), но их рассмотрение – тема для отдельного исследования. Если в Иране и выделять «этнические меньшинства», то это будут курды, луры, арабы, белуджи, туркмены (последние уже почти полностью ассимилированы персами), но никак не азербайджанцы.

Кстати, в Иране был свой период национализма «европейского образца», по примеру Турции, – при династии Пехлеви. Так же распространялась пропагандистская литература, отвергавшая ислам и призывавшая обращаться не к нему, а к древним корням, так же работал совет по очищению языка от арабских заимствований… Забавно, что итог в обеих странах примерно одинаков. В Турции в «мягком формате» – завуалированный переворот и относительно мирный приход к власти умеренных исламистов, в Иране в «жёстком» – феномен Исламской революции.

Тот, кто говорит о тюрках в Иране как об этническом меньшинстве, совершает ошибку. Тюрки – неотъемлемая часть культуры и истории этой страны. Иран без них уже не Иран. История контактов и взаимной культурной интеграции ираноязычных народов и тюрок насчитывает более полутора тысяч лет. И тысячу лет территорией Ирана номинально правили тюркские династии – от Сельджуков до Сефевидов и Каджаров. Это наложило свой отпечаток на культурную комплиментарность – мощнейший цивилизационный потенциал Ирана регулярно переваривал все новых и новых тюркских пришельцев, делая их частью своего мира. Тюрки в Иране не то, что не находятся в ущемленном положении – они, наравне с представителями других этносов, уже давно проникли во все эшелоны государственной власти, где остаются и сейчас. Так, азербайджанцем по происхождению называют Верховного лидера Ирана – аятоллу Али Хаменеи, главу государства.

Азербайджанцем считают и бывшего президента Махмуда Ахмадинежада, до сих пор пользующегося в стране популярностью. Азербайджанец Али Мешкини возглавлял Совет экспертов – верховный орган, состоящий из духовенства и избирающий главу государства. Список, разумеется, далеко не полный. На основе уже этих примеров искусственно созданный образ иранских тюрок как угнетаемого меньшинства вызывает большие вопросы.

Верховный лидер аятолла Али Хаменени и президент Махмуд Ахмадинежад

Как уже упоминалось, в Исламской Республике Иран национальный вопрос изначально «закрыт», так как любой ее гражданин в первую очередь мусульманин или представитель иной признанной религии, потом иранец, так как говорит и пишет на персидском языке, а уже в последнюю очередь, в зависимости от того, на каком языке общается в кругу семьи – перс/лур/курд/белудж/тюрок и т.д. Ст. 15 Конституции гласит: «местные национальные языки могут свободно использоваться наряду с персидским языком в прессе и иных средствах массовой информации, а также для преподавания национальных литератур в школах». А ст. 17 устанавливает: «цвет кожи, раса и язык и тому подобные различия не будут служить причиной получения привилегий». Таким образом, обеспечивается сохранение языкового наследия всех населяющих Иран народов, но исключаются любые признаки их автономии – языком документооборота может быть только персидский. Сейчас в Иране на азербайджанском языке издаются газеты, журналы, выходят телепередачи, его преподают в азербайджанских школах наряду с персидским и арабским.

Юридические и лингвистические аспекты проблемы

Коснемся нормативно-правовой базы рассматриваемого вопроса. Его регулируют два закона: Закон «О регистрации актов гражданского состояния» и Закон «О запрете использования чужеродных слов, названий и выражений». Согласно им, в Иране нет абсолютной свободы выбора имени для ребенка. Это обусловлено, в первую очередь, тем, что оно не должно противоречить исламской природе общества, также присутствует такой фактор, как защита персидского языка от иностранных заимствований.

Ст. 20 Закона «О регистрации актов гражданского состояния» гласит: «Запрещены имена оскорбительные, непристойные, или же несовместимые с полом». Кроме того, не разрешается давать детям имена, оскорбляющие исламские святыни. Мусульманин не может назвать ребенка именем, ведущим происхождение от религиозных меньшинств – христиан и иудеев, при том, что эти меньшинства могут давать своим детям исламские имена.

Вопросами такого рода ведает Организация регистрации актов гражданского состояния, на сайте которой можно, воспользовавшись поиском, найти нужное имя по этническим корням или смыслу. Список этих имён утвержден комиссией, в состав которой входят лингвисты, специализирующиеся на распространенных в Иране языках. Одна из ее задач – сохранение культурной самобытности иранцев. Ситуация, когда в паспорте гражданина Ирана написано имя «Джон», мягко говоря, недопустима (стоит напомнить, что иностранец гражданство Ирана получить не может). Вместе с тем, ещё с шахского периода есть ряд имен не иранского происхождения, которые, тем не менее, получили в стране широкое распространение и потому сегодня присутствуют в упомянутом списке. Среди них – «Хелен», «Сара», «Анна», «София», «Роксана», «Даниэль», «Илья» и т.д. Конечно, вероятна ситуация, при которой имени, внезапно полюбившегося родителям, в списке нет, как это произошло и с Джолани. В таком случае, необходимо обратиться в комиссию и попросить утвердить новое имя. Обращение проверяется с традиционной для Ирана дотошностью, в том числе, и с позиций политической и моральной целесообразности (в России это актуально насчёт, например, идеи назвать ребенка «Гитлер» или «Антихрист»).

Этническая структура населения Ирана на 2011 год, данные ЦРУ (персы – синим, азербайджанцы – голубым)

Любопытен следующий момент: в русской версии статьи на Anadolu Ajansı значение имени «Айыл» дано как «пробуждение», однако в турецком оригинале приведено два варианта – «uyandırma» и «diriliş». И если  первое прямо означает «пробуждение», то второе – «воскрешение» или, в переносном значении, «возрождение», «обретение мощи в новом порыве». Слово «diriliş» широко используется в тюркской националистической пропаганде в сугубо политическом контексте тюркского национального возрождения и объединения. Поэтому неудивительно, что комиссия отказала Джолани в утверждении этого имени, имеющего открыто сепаратистский контекст.

Но повестка не была бы столь душещипательной, если из-за этого незначительного инцидента с именем не возникла новая, гораздо более серьезная проблема: девочка, имеющая серьезное заболевание, не может получить иранское удостоверение с подобным именем, а без него она не может претендовать на бесплатную медицинскую помощь в медучреждении. Сам Джолани тоже имеет проблемы со здоровьем, а потому вынужден добывать пропитание, будучи уличным музыкантом… И расстроганный читатель, эмоции которого оказались в профессиональной эксплуатации, уже готов сочувствовать несчастной семье, которую вроде бы обрекают на страдания всего лишь какие-то формальности иранской бюрократии. Как же так, где справедливость? Но зададим главный вопрос – что мешает Джолани назвать свою дочь другим именем, например, исламским и нейтральным с этнической точки зрения именем «Фатима» (одно из самых распространенных женских имён, как в Иране, так и в Турции), или одним из множества тюркских, обеспечив так необходимое ей лечение? В конце концов, имя в любой момент можно поменять. Ответ очевиден – не получилось бы материала для трогательной статьи в духе «стальной сапог иранского режима давит несчастных тюрок на их исконной земле, доколе?!…».

Если же мы допустим, что подобная статья не имеет провокационного и заказного характера, то ситуация получается все равно неприглядной – личные политические принципы тюркского национализма Джолани для него важнее здоровья собственного ребенка.

Что можно сказать касательно иранских порядков по запрету ряда иностранных имён? Такая практика имеет место, она неоднозначна, но подобные законы принял демократически избранный иранский парламент, в интересах защиты территориальной целостности своей страны, а также ее языкового и литературного наследия. В утвержденном списке изначально доступных для выбора тюркских имён имеется далеко за сотню позиций. И уж точно нельзя назвать случайностью, что Джолани запало в сердце именно это имя, неприемлемое в современной политической обстановке.

Впрочем, тот факт, что около 2 недель назад некий Мейсам Джолани вместе с подельником был приговорен к 20 ударам плетью и 4 месяцам заключения за нарушение общественного порядка, а именно за участие в сепаратистских митингах, наверняка является простым совпадением. Особенно учитывая, что истории обоих Джолани имели место в Ардебиле…

Как уже давно известно, самая эффективная ложь основывается на правде. Что мы и можем наблюдать на этом примере, который в сущности представляет собой беспроигрышную провокацию. Да, в Иране есть ограничения по выбору имени. Да, есть список. Да, комиссия может не утвердить имена, которые не посчитает нужными. Является ли это трагедией само по себе? Является ли имя «Айын» культурным наследием иранских азербайджанцев? Стоит ли винить именно принципиальность комиссии в плачевном положении героев статьи?

Свою семью обрёк на подобную судьбу сам Саджад Джолани, а не безымянный иранский чиновник. Сделал ли он это ради материала для статьи, которая очень профессионально давит тюркским читателям и на жалость, и на патриотические чувства, или же исходя из личных националистических принципов, не позволяющих ему назвать дочь ни одним из сотни тюркских имён, кроме как тем, которое наверняка забракует комиссия по политическим мотивам, узнать вряд ли возможно, да и не так важно. Ясно одно: иранских тюрок настойчиво пытаются направить в русло сепаратизма, что будет на руку и Турции, и США, и Израилю. Это тот вопрос, где интересы всех этих стран, нередко конфликтующих друг с другом, сходятся воедино, в их распоряжении имеются колоссальные пропагандистские ресурсы. Сможет ли Иран выстоять в этой информационной войне и, самое главное, смогут ли иранские тюрки сохранить трезвость ума и не поддаться на уже набивший оскомину прием для разжигания национальной розни? Усилиями стран НАТО и их марионеток, почти каждое «этническое меньшинство», кроме туркмен, было увенчано сепаратистскими движениями и террористическими организациями. Впрочем, официальный в Иране джафаритский мазхаб, будучи чуть ли не единственным адаптированным к современности течением ислама, продолжает показывать удивительный идеологический потенциал и представляется несравнимо более законченной, всеобъемлющей системой ценностей, с которой вряд ли смогут соперничать искусственные и достаточно примитивные сепаратистские лозунги.