«Гонконгский путь»: сможет ли Украина воспользоваться опытом Китая и вернуть утраченные территории?

Летом 2020 года Всекитайское собрание народных представителей КНР (ВСНП) приняло закон о защите национальной безопасности в Гонконге, фактически объявив преступлением любое инакомыслие на этой территории. Это стало еще одним шагом в долговременной политике КНР по ущемлению автономии острова, над которым она восстановила суверенитет в 1997 году. Своими действиями Китай преподает важный урок всем государствам, которые хотят восстановить контроль над отторгнутыми у них территориями, включая Украину, с 2014 года стремящуюся вернуть Донбасс и Крым. Но сможет ли Киев воспользоваться опытом Пекина и вернуть утраченные земли?

Одна страна, две системы

По результатам Первой опиумной войны (1840-1842 гг.) между Королевством Великобритания и Китайской империей европейцы установили контроль над островом Сянган (Гонконг). Однако его большая часть (Новые территории) была арендована британцами в 1898 году сроком на 97 лет. То есть Лондон должен был вернуть Пекину новые территории к 1997 году.

Во второй половине XX века эпоха колониализма подходила к своему концу. В 1960 году ООН приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам, которая подтвердила право всех народов на самоопределение и провозгласила необходимость скорейшего искоренения колониализма.

В этих условиях никакого другого выхода, кроме возвращения Гонконга Китаю, у Великобритании не было. В 1997 году КНР восстановила свой суверенитет над давно отторгнутым у нее островом, однако по условиям совместной декларации двух стран и Основному закону Гонконга, этой территории на 50 лет была предоставлена широкая автономия. В частности, Гонконг сохранил за собой контроль над законодательством, полицией, денежной системой и иммиграционной политикой, в то время как за Пекином в рамках внутриполитического курса «одна страна, две системы» остались вопросы обороны и внешней политики.

Торжественная передача Гонконга Китаю, в центре Генсек КПК Цзян Цзэминь и наследник британского престола принц Чарльз. 30 июня 1997 года

Однако сразу после восстановления суверенитета над Гонконгом Китай стал проводить курс на ущемление его прав и свобод. Его попытки установить полный контроль над городом привели к массовым протестам, которые, в свою очередь, вынудили китайское правительство на дальнейшие жесткие меры.

«За пятнадцать лет после передачи власти была предпринята серия официальных инициатив, направленных на усиление контроля Пекина таким образом, чтобы подорвать как автономию, так и верховенство закона», − пишет эксперт Майкл С. Дэвис в своей книге «Преобразование Гонконга по-китайски».

Например, в 2003 году правительство Гонконга предложило закон о национальной безопасности, который запретил бы государственную измену, подрывную деятельность, а также действия, направленные на отделение территории и мятеж против китайского правительства. В 2012 году оно попыталось внести изменения в учебные программы школ Гонконга, способствующие развитию китайской национальной самобытности, что многие жители считали пропагандой Пекина. А в 2014 году Пекин предложил систему всеобщего избирательного права, позволяющую жителям острова голосовать за главу администрации города, но только из небольшого списка кандидатов, утвержденного Центральным народным правительством страны – Госсоветом КНР. Тогда горожане организовали массовые протесты в защиту истинной демократии, известные как «Движение зонтиков».

После этих протестов Пекин и подконтрольное ему правительство Гонконга активизировали усилия по обузданию инакомыслия, в том числе путем судебного преследования лидеров протестов и усиления цензуры в СМИ. Летом 2019 года в Гонконге состоялись крупнейшие протесты за всю его историю. В течение нескольких месяцев горожане выступали против законодательной инициативы местных властей, которая разрешала бы экстрадицию в материковый Китай. Многие протестующие придерживались мнения, что Пекин уже зашел слишком далеко и были тверды в решимости остановить нарастающую экспансию: «либо мы остановим это сейчас, либо это будет просто ад», − заявляет профессор политологии Университета Нотр-Дам Виктория Тин-бор Хуэй.

Сообщения о жестокости полиции, включая чрезмерное использование слезоточивого газа и резиновых пуль, дополнительно обострили напряженность. Глава администрации Гонконга Кэрри Лам отозвала законопроект в сентябре 2019 года, но протесты, привлекшие внимание международного сообщества, продолжались вплоть до вспышки коронавирусной инфекции COVID-19 в начале 2020 года.

Протесты в Гонконге, 2019 год

Однако наиболее решительные меры по подавлению автономии Гонконга Китай предпринял 30 июня 2020 года, когда Постоянный комитет ВСНП (высшего законодательного органа страны), обойдя юрисдикцию законодательной власти Гонконга, ввел в городе новый закон о национальной безопасности.

Этот закон направлен на предотвращение и наказание за действия, угрожающие национальной безопасности Гонконга. При этом в нем используются крайне широкие определения таких преступлений, как терроризм, подрывная деятельность и деятельность, направленная на отделение Гонконга от Китая, и сговор с иностранными государствами. Закон также позволяет Пекину разместить свои силы безопасности в Гонконге и влиять на выбор судей, которые будут рассматривать дела, связанные с национальной безопасностью.

Глава администрации Гонконга Кэрри Лам назвала закон о национальной безопасности «важнейшим витком в отношениях материкового Китая и Гонконга» с 1997 года. А представитель канцелярии Госсовета КНР по делам Гонконга и Макао Чжан Сяомин осудил критиков закона, заявив, что он угрожает лишь очень небольшому количеству «преступников, решивших вмешаться во внутренние дела Гонконга».

С другой стороны, противники закона считают, что он противоречит обязательству Китая гарантировать соблюдение гражданских прав и свобод в Гонконге. По их мнению, закон о национальной безопасности может положить начало новой эпохе, в которой свободы граждан жестко ограничиваются, а первостепенную важность приобретает верность правящей Коммунистической партии. «В общем, это захват Гонконга», − сказал профессор права Университета Нью-Йорка Джером А. Коэн, специализирующийся на правовой системе Китая.

Власти сразу же стали использовать новый закон в борьбе со всеми формами политической оппозиции. Они отстранили демократических кандидатов от участия в выборах в законодательные органы Гонконга, которые в итоге были отложены, и убрали уже избранных законодателей, публично противостоявших контролю Пекина.

Кроме того, полиция арестовала десятки наиболее известных активистов Гонконга и бывших законодателей, а правительство начало преследовать их. Эти действия заставили замолчать многих жителей города, которые раньше боролись за демократию, и побудили других покинуть его. Желание правительства Гонконга преобразовать систему государственного образования путем введения так называемых патриотических программ также обеспокоило многих родителей и студентов.

С самого восстановления суверенитета над Гонконгом в 1997 году Китай постепенно все больше и больше ущемляет его автономию, стремясь к полному контролю над городом. Тем самым он подает пример другим государствам, желающим восстановить контроль над отторгнутыми у них территориями. В особенности, когда их собственная политика в этом направлении не приводит к успеху. Речь идет, прежде всего, об Украине, с 2014 году пытающейся вернуть Донбасс и Крым.

Особый статус

В апреле 2014 года начались боевые действия на востоке Украины. На территории Донецкой и Луганской областей были образованы самопровозглашенные Донецкая и Луганская народные республики, которые потребовали вывода со своей территории украинских войск. Эти республики пользуются поддержкой России, однако, в отличие от аннексированного Крыма, не были присоединены к ней. С тех пор вооруженный конфликт продолжается с разной степенью активности боевых действий.

В 2014-2015 годах были заключены Минские соглашения с участием стран «нормандской четверки» (Россия, Украина, Германия, Франция), представителей ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе), а также самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик, которые были призваны урегулировать конфликт. Соглашения, в частности, предполагали прекращение огня в зоне боевых действий, отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами на равные расстояния, а также освобождение и обмен всех военнопленных и незаконно удерживаемых лиц по принципу «всех на всех».

Судьба же Донбасса должна была определяться на основе так называемой «формулы Штайнмайера». В конце 2015 года ее предложил министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, сейчас занимающий пост президента ФРГ. Эта формула должна была выступить в качестве определенного компромисса в спорах о порядке выполнения Минских соглашений.

Президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер и президент России Владимир Путин

Согласно «формуле», Донбасс должен был получить «особый статус» на время проведения там местных выборов. Закон об особом статусе вступит в силу после окончания внеочередных выборов в отдельных районах Донецкой и Луганской областей, сначала временно. Сами выборы будут проводиться в соответствии с Конституцией Украины и специальным законом, регулирующим их.

После того, как их результаты будут признаны соответствующими Основному законы страны и демократическим принципам, что определит Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ, закон вступит в силу и будет введен на постоянной основе. Кроме того, до проведения выборов участникам конфликта должна быть предоставлена амнистия.

Стоит заметить, что в Украине еще с 18 октября 2014 года существует закон «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», действие которого ежегодно продлевается. Вместе с Минскими соглашениями он гарантирует Донбассу особый статус, в который входит:

• Право свободного пользования русским языком;
• Создание отрядов народной милиции для поддержания правопорядка по решению местных советов;
• Участие местных властей в назначении глав органов прокуратуры и судов;
• Содействие украинских властей трансграничному сотрудничеству территорий с регионами России;
• Освобождение от наказания и дискриминации лиц, участвовавших в конфликте.

Кроме того, предполагалось проведение в Украине конституционной реформы с вступлением в силу нового Основного закона до конца 2015 года, ключевым элементом которого выступала децентрализация страны, а также принятие постоянного законодательства об особом статусе Донбасса.

Однако в реальности реформа так и не была проведена, а закон об особом статусе не применялся, причем как при бывшем президенте Украины Петре Порошенко, при котором были подписаны Минские соглашения, так и при его преемнике Владимире Зеленском.

18 сентября 2019 года на встрече Трехсторонней контактной группы (ОБСЕ – Украина – Россия) представители Киева отказались подписывать документ, включающий в себя «формулу Штайнмайера». Согласно изданию Euronews, Украина отказалась сделать это по трем причинам: отсутствие пункта о подписании этого документа в Минском соглашении 2015 года, намерение проводить местные выборы на Донбассе только после восстановления полного контроля над государственной границей в зоне конфликта, и страх того, что их результаты не будут соответствовать Конституции страны. Кроме того, Киев опасается, что после признания особого статуса Донбасса он уже не сможет изменить его.

Однако затем президент Зеленский, находящийся под давлением западных стран-участников Минских соглашений, все же согласился подписать документ. 1 октября 2019 года украинская делегация на заседании Трехсторонней контактной группы подписала «формулу Штайнмайера».

Президент Украины Владимир Зеленский

Впоследствии эта формула так и не была закреплена в законе об особом статусе Донбасса, несмотря на обязательство Киева сделать это, отраженное в итоговом коммюнике саммита «нормандской четверки» в декабре 2019 года. Более того, в сам закон были внесены поправки, которые противоречат Минским соглашениям. Сами же украинские власти продолжают требовать вывода незаконных формирований с территории Донбасса для вступления его в силу.

24 декабря 2020 года президент Украины подписал документ, продлевающий действие закона об особом статусе Донбасса до 31 декабря следующего года. Однако фактически закон оказался заморожен и может подобным образом продлеваться вплоть до бесконечности без каких-либо результатов.

Между Россией, поддерживающей самопровозглашенные республики, и Украиной есть жесткие разногласия по поводу урегулирования конфликта на Донбассе, не дающие им прийти к компромиссу. Москва считает, что только после выполнения Киевом политической части условий Минских соглашений (принятие особого статуса отдельных районов Донецкой и Луганской областей на постоянной основе, конституционная реформа, амнистия участникам конфликта, проведение местных выборов и так далее), Украина сможет восстановить полный контроль над границей между двух стран.

Киев же считает, что только после вывода «незаконных формирований» и восстановления контроля над границей можно будет говорить о предоставлении Донбассу особого статуса и проведении местных выборов. В результате ни один пункт Минских соглашений с момента их принятия так и не был выполнен, а Украина нисколько не приблизилась к возвращению отторгнутых у нее территорий.

Урок другим

11 марта 2021 года Всекитайское собрание народных представителей КНР приняло резолюцию о реформе избирательной системы в Гонконге. После того, как любое инакомыслие на территории специального административного района было фактически поставлено вне закона, Пекин решил идти дальше и убрать демократических законодателей из коридоров власти.

При этом прокитайские депутаты благодаря ряду процедур уже составляют большинство в Законодательном совете Гонконга несмотря на то, что они получили лишь 40% на выборах 2016 года. Однако центральному правительству, добивающемуся полного контроля над городом, этого мало. По мнению главы Управления по делам Гонконга и Макао при Госсовете КНР Ся Баолуна, Пекин хочет, чтобы городом управляли «патриоты», а не «антикитайские агитаторы».

Кроме того, Китай заранее готовится к выборам, которые пройдут в сентябре 2021 года. Он хорошо понимает, что недовольные ущемлением своих прав и свобод жители острова придут и проголосуют за оппозиционных депутатов, и пытается защитить свою власть.

После принятия нового закона определенная власть над Законодательным советом Гонконга передается в руки подконтрольной Пекину избирательной комиссии. Она сможет как убирать всех неугодных ей кандидатов в депутаты, так и, наоборот, продвигать в обход всех электоральных процедур, нужных ей людей. В результате китайские власти получат контроль над избирательным процессом, заранее отсекая всех нежелательных кандидатов и проталкивая выгодные для себя решения через подконтрольных депутатов. В данных обстоятельствах говорить о какой-либо «автономии» Гонконга от КНР больше не приходится.

Своими действиями Китай подает достаточно четкий пример всем государствам, стремящимся вернуть отторгнутые у них территории. Он показывает, что после восстановления суверенитета над территорией метрополия вполне может нарушить все ранее взятые на себя обязательства перед ней, и ей за это фактически ничего не будет.

Но остается важный вопрос – сможет ли Украина воспользоваться опытом Китая и вернуть утраченные территории? В современных обстоятельствах – скорее всего, нет, поскольку для этого необходимо выполнить ряд важных условий.

Во-первых, Киеву необходимо восстановить контроль над Донбассом. Но Москва хорошо понимает, что как только это произойдет, то Украина по примеру Китая легко сможет нарушить все договоренности, отнять у Донбасса особый статус и любые обещанные свободы. Поэтому самопровозглашенные республики не вернутся в состав Украины, пока России не будет гарантирован определенный контроль над тем, что там происходит. А поскольку Киев с большой долей вероятности на это не пойдет, то конфликт на Донбассе так и останется в замороженном состоянии.

Военнослужащие ВСУ в зоне ведения боевых действий на востоке Украины (фото взято со страницы ООС в Facebook)

Во-вторых, для возвращения территорий необходима стабильная политическая элита, способная проводить долговременный последовательный курс, рассчитанный на десятилетия работы. В том же Китае сменилось уже несколько поколений руководителей, однако курс на полное подчинение Гонконга остался прежним. В Украине же присутствует раскол между элитами запада и востока страны, по-разному видящими разрешение конфликта на Донбассе.

Легко понять, что от децентрализации Украины и особого статуса Донбасса больше всего выиграют элиты востока, которые фактически смогут автономно управлять своими территориями и даже диктовать свою волю центру, пользуясь поддержкой России. Западные же элиты, наоборот, склонны к силовому решению конфликта и выступают за восстановление контроля над Донбассом военными методами без учета интересов местных жителей и России. Центр же в лице президентской власти вынужден лавировать между ними, что в итоге приводит к тому, что никакие конкретные решения не принимаются, чтобы не усилить одну из сторон.

В результате Украина при всем желании не сможет воспользоваться опытом Китая и вернуть отторгнутые территории, поскольку для этого необходимо кардинально поменять политику государства, а это она в сложившихся обстоятельствах сделать не способна, а конфликт на Донбассе будет заморожен на годы, если не на десятилетия.