Протест цветов и маршей. К чему он привел Беларусь за год

Летом 2020 года белорусы изменились. Большинство перестали терпеть, перестали высказывать свои недовольства на кухнях, перестали относиться друг к другу с подозрением и сплотились ради одной цели – перемены мирным путем. К сожалению, абсолютно мирно не получилось, хотя в Следственный комитет поступило всего 680 обращений от граждан, пострадавших от действий силовиков, их, однозначно, больше, да и записи «звуков Окрестина»(СИЗО в Минске) красноречивее любых рассказов. Тем не менее, где еще увидишь, чтобы протестующие не разбили ни одной витрины, залезая на лавочки, снимали обувь и дарили цветы. Конечно, были в рядах несогласных и провокаторы, и настоящие бандиты, и хулиганы, которые ощутили вседозволенность. Но в целом это был не совсем типичный протест. Спустя год посмотрели, во что он вылился.

Уличная активность

Конечно, протестовать можно по-разному, но трудно поспорить с тем, что самое показательное – это число людей на улицах. Итак, прошлым летом белорусы, не согласные с победой на выборах президента Александра Лукашенко, начали регулярно выходить на марши. Пожалуй самый многочисленный состоялся 17 августа 2020 года, тогда только в Минске по разным оценкам вышли от 100 тыс. до 220 тыс. человек. Однако постепенно уличная активность стала затухать. Сначала это были чуть ли не ежедневные многочисленные акции протеста, потом основная масса стала выходить по выходным, потом люди переместились с главных улиц городов во дворы. По состоянию на конец августа-начало сентября 2021 года акций протеста нет вообще. Некоторые Telegram-каналы продолжают публиковать фотографии компаний с бело-красно-белыми флагами, мол, условно «район такой-то вышел», «деревня такая-то помнит», но будем откровенны, пусть в сложившейся ситуации непросто, но вполне реально тихонько куда-то выйти, быстро сделать снимок и разбежаться. Все это очень похоже на постановку или даже отчеты для каких-то кураторов (того, что они все-таки существуют исключать мы тоже не можем).

Соседи

«Мы не знали друг друга до этого лета…» – эта строчка из песни группы «Сплин» стала негласным девизом дворовой активности в Беларуси. Где-то с осени 2020 года такое явление, как чаты домов в мессенджерах (ими часто пользуются жители новостроек для обсуждения каких-то коммунальных проблем), вышло на новый уровень. Чаты появились у улиц, дворов, районов. Люди начали активно знакомиться друг с другом, чтобы чувствовать, что они не одни, что единомышленников вокруг много. В начале сентября появилась даже целая карта таких сообществ, благодаря которой можно было легко найти свое. Преимущественно в Telegram, обсуждались грядущие акции протеста, точки сбора, организовывались встречи-знакомства с чаем и печеньками, концерты во дворах и велись дискуссии, как оно будет дальше.

Но, очевидно, что долго так продолжаться не могло. Весной 2021 года администрирование приравняли к созданию экстремистского формирования (по ст. 3611 УК РБ). А потом посыпались сообщения – то один, то другой чат признаны экстремистскими. В результате какие-то сообщества исчезли, какие-то сменили тематику, ограничившись все теми же коммунальными или около того темами, какие-то ощутимо потеряли в численности участников, а какие-то не изменились вообще, но это только вопрос времени.

Кстати, многие считают, что именно дворовые чаты в Беларуси привели к тому, что создатель мессенджера Павел Дуров в одном из обновлений добавил возможность делать анонимными администраторов бесед и сообществ.

Telegram

Раз уж затронули тему Телеграма, продолжим, белорусский сегмент этой социальной сети, точнее, наиболее популярная его часть, сейчас в основном состоит из «экстремистов», ну и из провластных каналов (канал пресс-службы президента «Пул Первого» на 15-м месте). Причем интересно то, что как только какой-то канал объявляют запрещенным, у него фиксируется рост числа подписчиков. Например, тот же  TUT.BY (который на сегодняшний день тоже признан экстремистской продукцией) после блокировки портала и задержания сотрудников медиа прибавил около 180 тыс. человек. Та же картина с «первопроходцами» топа Nexta, Nexta Live, а потом с «Мотолько. Помоги» и т.п. В соцсетях даже начали шутить, мол, это знак качества. Однако, если углубиться в изучение некоторых каналов, с этим не всегда можно согласиться.

Кстати, по последним данным, экстремистских Telegram-каналов и чатов в Беларуси сейчас около 200. Причем в правоохранительных органах регулярно отмечают, что даже простая подписка на такие ресурсы грозит административной ответственностью

СМИ

Очевидно, что в сложившейся ситуации «достанется» и средствам массовой информации. Тут даже сложно сразу определиться с самым «ярким» событием из этой сферы, поэтому просто перечислим.

Итак, 27 августа ликвидировали Белорусскую ассоциацию журналистов (после нескольких обысков и проверок) – это организация, признанная в мире, которая 25 лет работала в интересах защиты прав журналистов. Теперь в стране остался провластный Белорусский союз журналистов.

Кстати, по данным этой организации, за решеткой на сегодняшний день остаются десятки работников медиасферы.

Как мы уже упоминали, самый популярный информационный ресурс TUT.BY попал под запрет, экстремистским признали и сайд-проект части редакции портала – Zerkalo. Подробнее о деле TUT.BY можно почитать здесь.

После выборов в разное время по требованию Мининформа ограничили доступ к:

• информационному ресурсу http://udf.by
• информационному ресурсу https://progomel.by
• информационному ресурсу https://tip.by
• информационному ресурсу https://virtualbrest.by
• информационному ресурсу http://vkurier.by
• сайту «Еврорадио» https://euroradio.fm
• информационному ресурсу http://belarus.regnum.ru
• сайту телеканала «Белсат» http://belsat.eu
• сайту «Радыё Свабода» http://www.svaboda.org, а также его зеркалу
• информационному ресурсу https://belprauda.org
• информационному ресурсу https://news.vitebsk.cc
• спортивному сайту https://by.tribuna.com

И другим. Учитывая то, что белорусское медиапространство не может похвастаться размерами, можно представить, насколько ощутимыми оказались «чистки». Хотя в некоторых случаях спасает VPN, которым большинство белорусов научились пользоваться в первые поствыборные дни, когда доступ во «всемирную паутину» был ограничен.

Благотворительные проекты и общественные инициативы

В 22 июля Лукашенко заявил, что на небольшую страну «мы получили под две тысячи на небольшую страну НПО (неправительственные организации), НКО (некоммерческие организации), бандитов и иностранных агентов. Ну и что, демократию получили? Сейчас оглянулись: это же вред для государства!».

И это стало своеобразной отправной точкой для «чисток». Спустя несколько дней президент снова затронул вопрос некоммерческих инициатив. Собственно, это стало уже явным признаком того, что большинством так или иначе заинтересуются.

«Выявлена четкая закономерность: рост количества некоммерческих организаций – это маркер подготовки цветных революций. Под видом благотворительности, социально значимых проектов они отрабатывают чужой политический заказ. Так было и у нас. Разных негосударственных фондов, частных учреждений, якобы правозащитных организаций в Беларуси было полторы тысячи. В результате проведенных мероприятий выделено 185 деструктивных структур, представляющих потенциальную угрозу национальной безопасности, в том числе представительство иностранной некоммерческой организации, 71 республиканское и местное общественное объединение, 113 учреждений. Это большие цифры». 

По официальным данным, в Беларуси выявили 185 «нежелательных» НГО. А по информации правозащитников, в конце августа ликвидированных насчитывалось 134.

Под удар попали урбанисты, экологи, правозащитники (наиболее известные «Офис по правам людей с инвалидностью», Центр экологических решений, Белорусский хельсинский комитет).

Ликвидирован «Пресс-клуб» (хотя бы его сотрудников, проходящих по делу об уклонении от уплаты налогов, выпустили, т.к. они возместили причиненный ущерб).

Больше не существуют образовательные проекты, среди которых Институт Гете, курсы белорусского языка «Мова нанова».

Не обошли вниманием даже «Арт Корпорейшн», который более 10 лет организовывал в Беларуси крупнейшие кино- и театральные фестивали «Лістапад» и «Теарт».

Неугодным оказался даже ПЕН-центр, который возглавляет нобелевский лауреат по литературе, белорусская писательница Светлана Алексиевич.

И многие-многие другие. Где-то последствий закрытия, наверняка, не будет, либо они окажутся ощутимыми только для сотрудников организаций, а где-то Беларусь рискует очень многое потерять, например, в случае с теми же кинофестивалями.

Оппозиция

Также летом 2020 года появилась так называемая «новая оппозиция». Тогда многие говорили, мол, это совсем другие люди, они современные, знают, чего хотят и к чему стремятся. А ставшие знаменитыми «три грации» – Тихановская, Колесникова и Цепкало будут всегда вместе.

Однако прошло время и в Беларуси из всех осталась только Мария Колесникова (работала в штабе экс-главы «Белгазпромбанка» Виктора Бабарико) и то, потому что находится в тюрьме. Вероника Цепкало и Светлана Тихановская с разной степенью «быстроты» выехали за границу.

А некоторые герои вообще «потеряли» лицо, например экс-глава экстремистского канала Nexta Роман Протасевич, который, находясь в Варшаве, в 2020 году интервью известному блогеру Юрию Дудю выражал свое, мягко говоря, не положительное отношение к белорусским властям, а с марта, после задержания в Минске, все больше и больше стал превращаться в один из рупоров официальной повестки. Вот, например, выдержка одной из его публикаций:

«Время для вражды проходит

Представители власти понимают это и готовы идти на диалог. Условие одно и максимально простое — признать свои ошибки и вину. Можно сколько угодно говорить про белорусские законы и их несоразмерность, но если живёшь в стране — обязуйся соблюдать. Какими бы они не были. Если практика осознания и чистосердечного признания своей вины станет успешной, стоит ожидать освобождения большего числа людей. Говоря проще, срок, в который заключённые выйдут из тюрем, зависит только от них самих. И ни от кого другого. Вопрос лишь в том, насколько оппоненты власти сами готовы к такому шагу».

Что будет со страной дальше, непонятно. Очевидно, что протест сдулся и практически ничего хорошего, кроме, наверное, чисто человеческого сплочения, не принес. У Беларуси теперь проблемы на международной арене, которые выливаются в экономические сложности. США и Европа продолжают давить санкциями. Эмиграция набирает обороты, It-сектор, фактически разваливается. Да и людям внутри страны не так уж и спокойно. Обыски продолжаются, никогда не знаешь, к кому и по какому поводу придут в следующий раз. Плюс, ужесточилось законодательство, например, сильно выросли штрафы за участие в несанкционированных акциях, и уголовку за это получить стало очень легко. В таких условиях, сколько бы там кто из «лидеров оппозиции» не призывал, маршей, как год назад, уже точно не будет.